The Beginning of the End (СИ)

Англичанка больше ни о чем не спросила. А Меила внезапно поняла, что этой женщине больше ничего нельзя рассказывать - ничего, как бы ни хотелось поделиться страшными и сокровенными переживаниями…

Меила Наис найдет себе единомышленников и помощников… но не здесь и не сейчас, нет.

Они пошли в театр на “Антония и Клеопатру”, и прекрасно провели время. Несмотря на то, что обе зрительницы подмечали вопиющие анахронизмы в якобы египетских костюмах и обстановке. Шекспир не нуждался в археологии, он творил свой собственный мир.

Вернувшись домой, Меила почувствовала, что готова лечь спать. Скоро может наступить такое время, когда сон перестанет пугать ее и станет прибежищем… и, что бы ни назначила ей судьба, она должна пройти этот путь. Это неизбежно.

На цыпочках зайдя в комнату Меилы немного погодя, миссис Теплтон увидела, что ее воспитанница спит с улыбкой на губах. Меила Наис странствовала там, куда непосвященным доступа не было.

Сокрушенно вздохнув, миссис Теплтон вышла и прикрыла дверь.

* Время засухи - одно из трех времен года у египтян.

* Ит нечер (др.-егип.) - божественный отец, так египтяне обращались к жрецам.

* Его величество, жизнь, здоровье, сила - формальное обращение к царю в Древнем Египте.

* Брат (сестра) - так в Древнем Египте друг друга называли супруги и влюбленные.

========== Глава 5 ==========

Меиле казалось, что в ней одновременно уживаются две сущности, вытесняющие друг друга. Это было очень неуютное чувство. Ночью, когда она засыпала, верх брала Анк-су-намун - египтянка больше не запоминала своих снов, хотя у нее оставалось впечатление, что некоторые из них восхитительно хороши, а другие ужасны. Однако днем Меила Наис подавляла свою древнюю половину. Казалось, эти части ее души заключили между собою перемирие… неизвестно, как надолго.

Тот, кого не называют, больше не напоминал о себе.

Но главное, что должна была вспомнить Анк-су-намун, Меила осознала и уяснила. Имхотеп, верховный жрец Осириса и хранитель мертвых, был казнен жестокими врагами, которые разлучили их три тысячи лет назад. Он три тысячи лет ждал, чтобы его вернули к жизни… и в этом году, 1926, Имхотеп был воскрешен. Это он был мумией, о которой писала бульварная пресса! Имхотепа, возродившегося сверхъестественным существом, вновь убили: таким же сверхъестественным оружием. И теперь ее возлюбленный опять ждал своего часа…

Меила чувствовала, что верить в ее случае должно этим фантастическим слухам, а не успокаивающему, всеведущему тону солидных газет.

С другой стороны, пока что Меила Наис не поверила в эту историю и наполовину. Юная египтянка оставалась слишком здравомыслящей, и с нею не случилось еще ничего поистине чудесного.

Видения на время совершенно прекратились, и Меила почувствовала себя почти как раньше. Миссис Теплтон оставалась ее строгой учительницей и опекуном; египтянка не видела больше никаких причин подозревать наставницу в шпионаже, и между ними было решено, что миссис Теплтон вернется с нею в Египет. Англичанка нуждалась в ее деньгах; но и Меила нуждалась в своей учительнице не меньше.

Все было как раньше: до одного из дней, когда Меила осталась вдвоем со своей лондонской горничной.

Меила сидела в кресле с какой-то книгой, а рыжая Роза Дженсон вытирала пыль, переставляя безделушки на каминной полке. Меила привезла с собой несколько довольно дорогих “египетских” вещиц, чтобы они напоминали ей о доме.

Сейчас египтянка не обращала никакого внимания на горничную, пока та вдруг не бросила свою пыльную тряпку и не подошла к ней, остановившись напротив.

Меила подняла глаза через несколько мгновений, когда поняла, что это не случайность.

- Что тебе?

И тут, к ее полнейшему изумлению, Роза Дженсон опустилась перед нею на колени. Меила застыла, глядя на рыжую англичанку, схватившись за подлокотники. А потом воскликнула:

- Что это значит?..

- Госпожа, вы не узнаете меня? - с мольбой спросила та в ответ, не вставая с колен. Роза робко улыбнулась. - Я целый месяц надеялась, что вы вспомните!

Меила скрестила руки на груди, ощущая, как бурно заколотилось сердце. Во рту у египтянки пересохло.

- Что я должна вспомнить?..

Горничная поднялась и отряхнула свой белый кружевной передник.

- Я Хенут, ваша служанка… Я служила вам во дворце его величества Сети! Я обмывала ваше тело перед погребением… и вы подарили мне кошку. Статуэтку, - прибавила Роза Дженсон.*

Несколько мгновений горничная смотрела в черные глаза госпожи, лишенные всякого выражения: только лицо Меилы немного побледнело. Потом египтянка медленно подняла руку и заправила за ухо свои гладкие черные волосы.

- Хенут? - переспросила она. Акцент в ее голосе проступил резче.

Роза истово кивнула.

- Да, госпожа. Я все ждала, когда мы с вами останемся вдвоем, чтобы вам признаться!

Меила медленно наклонилась к служанке. Это была девушка лет двадцати или немного старше, с лицом деревенской простушки, и рыжеватая, как многие англичанки или ирландки.

- Кто и где тебе сказал, что ты Хенут? - спросила египтянка.