The Beginning of the End (СИ)

Рядом с ним никакая женщина не могла быть спокойна… Этот прекрасный слуга Осириса был способен обратить вспять законы богов. Но если он сделает это, то не ради нее, Тамин. Она - пройденная ступень в его возвышении.

Даже если ей наконец удастся зачать, это не изменит чувств мужа, - а вероятно, только вызовет еще большее отчуждение.

Осознав это, Тамин зарыдала, глуша слезы подушкой. Она долго плакала, а потом, обессилев, уснула.

Когда Тамин проснулась утром, Имхотеп уже покинул ее.

========== Глава 68 ==========

Синухет отныне много времени проводил со старшим сыном - брал его с собою в виноградник, в поле, на охоту и рыбалку. Юноша окреп и полюбил занятия, которых был лишен в городе, даже таком великолепном, как Уасет. Белла опять осталась одна в четырех стенах - компания простушки Кифи и ее таких же веселых неотесанных дочек больше не развлекала англичанку; а расставание с любимым сыном словно пробило брешь в ее душе, в которую хлынула тоска.

Хотя бы госпожа Мути больше не изводила ее ненавистью - жена Синухета была очень довольна тем, что Амон-Аха вернулся и наконец вступил в свои права. Сетеп-эн-Сетху отныне нечего было делать в доме старшего брата - он мог вернуться только в качестве гостя.

Через месяц Тамин прислала короткое письмо, уведомляя, что с мальчиком все в порядке. Но через три месяца после возвращения, не получая больше никаких известий от жрицы, Белла не выдержала и пошла к Синухету. Он был в своем кабинете, с сыном, которому диктовал что-то как писцу; и оба были неприятно удивлены появлением наложницы.

Однако Синухет сдержался в присутствии юноши. Сдвинув брови, он махнул Амон-Аха рукой, и тот быстро встал и вышел из комнаты.

Египтянин посмотрел на Беллу с раздражением.

- Что случилось? Ты помешала нам работать!

- Прости, господин Синухет, но в другое время я тебя совсем не вижу, - ответила Белла так же сердито. Она покрылась румянцем. - А мне нужно сказать тебе важную вещь!

Синухет вздохнул, сжал губы.

- Говори, - разрешил он.

- Я должна увидеть сына, - сказала Белла. - Мы никогда не обсуждали, когда я увижусь с ним… а я больше не могу так жить!

Египтянин смотрел на нее с удивлением, но больше не сердился.

- Почему не можешь? - ответил он. - Амон-Аха тоже подолгу жил вдали от дома, и мы с женой спокойно переносили это!

Белла чуть было не сказала, что Мути совсем не так тревожится за сына, как за свое положение в этом доме; но сдержалась.

- Амон-Аха учился не на воина, - напомнила англичанка. - Мой мальчик совсем один, его воспитывают жестокие мужчины… Он, наверное, ходит весь избитый, а ночью не может спать от боли! И он рыжий, вспомни об этом!

На лице ее господина быстро сменялись чувства. Казалось, он сейчас пожалел, что упустил из виду это последнее обстоятельство.

- Я занят… Я бы съездил к нему, но теперь не могу, - сказал он. - Собирают урожай, я должен сам проследить, как сок забродит!

Синухет взял ее за руки, посмотрев в глаза.

- Ведь ты знаешь, что мы этим живем. А наши расходы все растут!

Белла кивнула.

- Я все понимаю.

Она опустила глаза и, помедлив, предложила:

- А что, если я съезжу к Сетеп-эн-Сетху сама? Госпожа Тамин не откажется принять меня… Если только Имхотепа не будет…

Синухет долго молчал, пораженно глядя на свою женщину. Казалось, эта мысль, что она может куда-то поехать сама, возбудила в нем инстинкты сильнее и древнее разума.

- Ты опять хочешь сбежать?..

Белла шагнула назад.

- Да как ты можешь! Как я брошу сына! - воскликнула она с таким возмущением, что подозрение исчезло из черных глаз египтянина.

- Ты не обманываешь? - еще раз спросил он, вглядываясь в ее лицо и касаясь щеки.

- Нет, - Белла улыбнулась и истово мотнула головой.

“А ведь я по-настоящему ему дорога”, - подумала она впервые за долгое время.

Синухет обнял ее, опустил подбородок на ее светлую макушку.

- Я подумаю, - сказал он. - Может быть, я поеду с тобой… Мы поговорим завтра.

- Ты ко мне придешь? - спросила Белла.

- Приду на крышу, после ужина, - улыбнувшись, ответил Синухет. Он помнил, где ее излюбленное место.

Поцеловавшись, они расстались. А Белла опять почувствовала вину. Она любила Синухета, привыкла поддерживать его, вросла в эту жизнь - но была не уверена, что устоит перед искушением сбежать, если только ей предоставят такую возможность. Если только она сможет взять с собою сына…

А мальчик пойдет с ней, он привязан к своей матери как ни к кому другому!

Белла поднялась на крышу, чтобы обдумать ситуацию. Она села в кресло, подставив лицо солнцу.

И тут же ей вспомнилось, сколько людей в этом времени уже пострадало из-за нее. Пусть Белла нисколько не хотела этого, пусть сама стала жертвой… смерти Хапимерит и Менны были на ее совести.

Парадоксальным образом, она до сих пор не могла воспринимать эти смерти как “настоящие”. Ведь ко времени ее рождения все эти люди давным-давно истлели в своих гробницах.

Но стоило ей подумать о сыне, как реальность окружающего ошеломляла Беллу. Как будет лучше для него? Кто мог сказать?..