The Bounty: The Black Tentacula (ЛП)

— Мне не нужна история твоей жизни… Я хочу, чтобы ты рассказала, что чувствуешь прямо сейчас, — Драко провел кончиком хлыста по всей длине ее позвоночника, затем по линиям рук и ног. — С того дня, как ты поступила в Хогвартс, ты начала жить для кого-то другого. Возможно, потому что тебе было слишком одиноко и ты тосковала по дому? Может, ты хотела почувствовать себя важной? Но ты решила отдать всю себя Поттеру и его маленькому рыжему дружку. Ты пожертвовала последними, наиболее важными годами своей учебы… — он наклонился к ее уху, — … самым важным, что есть в твоей жизни… чтобы спасти Гарри.

— Это больше, чем просто спасение Гарри, и ты знаешь…

Еще один хлесткий удар по бёдрам.

— Не перебивай меня, когда я говорю настолько красноречиво, дорогая. Ты меня рассердишь.

— Простите, сэр.

— Я хочу сказать… что, независимо от того, насколько велика твоя цель, насколько благородна… в конце концов, ты потеряла себя. Тебе это не надоело? Не устала от отсутствия места, где можешь пустить корни? Носиться по миру в поисках ответов, которых ни у кого нет, спрятанного сокровища, которого не существует? Разве ты не ненавидишь, что дома тебя никто не ждёт, когда ты падаешь в холодную постель в изнеможении, благодарная за то, что все еще жива, гадая, есть ли ты у кого-то в списке смертников?

— Да! — наконец, выкрикнула Гермиона, вскинув голову, чтобы посмотреть ему в глаза. — ДА, Я ОЧЕНЬ УСТАЛА! Я устала быть ГЕРМИОНОЙ ГРЕЙНДЖЕР. Я устала быть последней ниточкой к Гарри Поттеру! Я устала от того, что все ищут у меня ответы! Большая половина моей сознательной жизни прошла в борьбе с этим злом. Всегда я. Каждый чертов день! — слезы, которые она изо всех сил сдерживала, внезапно хлынули из ее глаз, струясь по щекам. — Я больше так не могу!

Она опустила голову, задыхаясь от собственных рыданий и пряча лицо в потертой коже скамейки под собой.

Чувство сопереживания никогда не было его положительной чертой, а чувство вины и вовсе напрочь отсутствовало. Но теперь они оба выскочили на поверхность. Малфой слишком хорошо знал чувство истощения, давление, связанное с выполнением поставленной задачи, о которой ты никогда не просил, и вообще никогда не думал, что сможешь ее выполнить. Он чувствовал себя виноватым за то, что завёл ее слишком далеко в этой игре, которая должна была быть чем-то приятным, за то, что ударил ее хлыстом, и, самое главное, за то, что не позволил кончить, когда она просила. Он почти закончил с этим, пока она, наконец, не перестала сдерживать слёзы и не посмотрела ему в глаза. Вот она. Та же сильная и красивая Грейнджер, все еще отказывающаяся сдаваться… и она, наконец, говорила ему именно то, что он хотел услышать. Драко запустил руку в непослушные волосы и сжал их в кулаке, впиваясь в ее губы своими и заставляя отчаянно стонать ему в рот.

— Пожалуйста, — повторила Гермиона. — Пожалуйста, позвольте мне кончить. Трахни меня, пожалуйста.

Драко протянул руку к веревкам, удерживающим ее запястья, но она покачала головой.

— Нет, оставь их, — попросила она. — Я хочу этого. Просто… используй меня, возьми меня. Дико… приземлённо… примитивно. Я просто хочу почувствовать тебя внутри себя, как будто мы… гребаные животные.

Малфой прорычал в ответ, устраиваясь позади нее, раздвигая и поглаживая ее влажные складки двумя пальцами. Стояк был каменным ещё с тех пор, как он увидел ее связанной, но слышать, как она умоляет его трахнуть себя, было почти чересчур. Драко не думал, что ему удастся продержаться долго, так что ему придётся постараться. Впившись в кожу на ее бедрах ногтями, он погрузился в неё одним сильным толчком, легко проскользнув в тугую влажную плоть, пока Грейнджер выгибалась ему навстречу. Она удушено вскрикивала, когда он притягивал ее к себе за талию, навстречу каждому толчку своих бедер, умоляя его толкаться глубже, сильнее.

— Мерлин, Гермиона… я не могу… — Малфой навис над ее спиной, чтобы впиться в шею влажным поцелуем, изо всех сил прижимаясь к ней, чувствуя, как его оргазм нарастает, заставляя сбиваться с ритма.

— Грубее… сильнее…

— Скажи, что не вернешься к ним… — прохрипел он ей на ухо. — Скажи, что никогда не вернешься.

— Я… Драко…

Ее внутренние стенки трепетали и сжимались вокруг его члена, сердце с мучительной скоростью колотилось о ребра, когда первые волны оргазма начали подбираться ближе, заставляя каждую мышцу дрожать, а кровь пузыриться.

— Скажи это, — он почти перешёл на парселтанг, удерживая копну каштановых волос в своём кулаке, так что Грейнджер чувствовала, как его губы касаются ее уха. — Там… для тебя ничего нет… никого…

— А что у меня есть здесь? — задыхаясь, выдавила она, впиваясь пальцами в края скамьи.

Драко приподнялся на локтях и погрузился в неё так глубоко, как только мог, кончая с хриплым стоном. Его оргазм стал катализатором ее собственного, и Гермиона с силой толкнулась навстречу его пульсирующему члену, вбирая в себя каждый каплю семени, в то время как весь мир вокруг словно побелел, а по венам текли тепло, энергия и электричество.