The Elder Scrolls. На изломе времён. Часть 1. Скайрим (СИ)

Сейчас мимо проплывали множества кораблей, пришедших с разных сторон света: Сиродила, прямиком из Имперского города или портового Анвила, Хаммерфелла, Гленпойнта, что на юге Хай Рока, из Вороньей скалы на Солстхейме и так далее. Никогда ещё Варди не доводилось видеть столько разных кораблей и рас одновременно: тут и огромные галеры Империи, по палубам которых сновали аргониане-моряки, явно пиратские шхуны с суровыми полуголыми редгардами (а на воде, между прочим, страшно холодно), бретонских аристократов, чинно попивающих вино, пока их слуги заключают торговые договора. По соседству ютились неказистые кораблики данмеров: на их флагах красовался герб дома воинов Редоран (Варди много читал про самый знаменитый дом в Морровинде), видимо приехали договариваться с нордскими ярлами о торговле и денежных переводах. Сейчас, когда в Морровинде тотальный упадок не только экономики и культуры, но и всеобщего настроения, этой бедной стране нужна любая помощь. Вдоль берега шёл на восток каджитский караван: эти кошаки-пройдохи всегда знают, как и где найти лишнюю монетку, не всегда честно. Ну а нордов тут было и не счесть: купцы и покупатели, рыболовы и фермеры, грузчики и управители, матросы и капитаны, наёмники и наниматели, бедняки и богатеи. И все эти люди приехали в Солитьюд со вполне ясной и чёткой целью - нажиться. Варди слышал, что в этом городе можно купить и продать всё, что угодно, что тут вершится политика настолько масштабная, насколько стара история этого города.

И это чистой воды правда! В этом городе жили некоторые императоры династии Септимов. Например, здесь некоторое время жил Пелагий Безумный, его чудачества и жестокости под конец жизни зашли так далеко, что его тихо отправили в больницу для душевнобольных. Здесь же, в катакомбах, проводила жуткие некромантские эксперименты Потема, Королева-Волчица, и тут же, почти шесть лет назад, повторно упокоили её восставший мятежный дух. Здесь убили и бывшего Императора, Тита Мида II. Имперская пропаганда и имперский боевой маг пытались сокрыть этот факт, но слухи всё равно расползлись, так что пришлось рассказать правду, или хотя бы её часть. Тита Мида убили ассасины Тёмного Братства, кто и за что заказал смертоносной гильдии императора до сих пор неизвестно, либо об этом молчат. Так или иначе, после этой знаменательной смерти Тёмное Братство стало просто невероятно популярно: чуть ли не каждый подросток знал слова для Тёмного таинства, отвратительного ритуала для призвания вестника смерти. А самое страшное то, что даже знающие про тёмных братьев не выдавали их на суд, потому что считали кем-то вроде универсального решения всех проблем. И потому что боялись.

Корабль уже отошёл на достаточное расстояние, когда на берег выбежала растрёпанная девушка и завопила:

- Герберт, Герберт, любимый! Я Софи, ты меня помнишь? - кричала она что есть мочи.

- Нет! - крикнул в ответ мечник.

- Вернись, любимый, почему же ты не сказал, что приехал?! - по-видимому, она не услышала ответа или не захотела услышать.

- Что вы так на меня смотрите? - удивился Герберт, глядя на лицо Варди и Эйви, - Я тут был три месяца назад! Я что, должен помнить, с кем переспал три месяца назад?

На это высказывание Варди лишь покачал головой. Хорошо, что это не слышала Лаффориэль, иначе длинного нравоучительного монолога не миновать!

Вечерело, не желая замерзать на обдуваемой всеми ветрами палубе, Варди пошёл в каюту, чтобы завернуться в некое подобие спальника, позаимствованного у одного из павших наёмников. Каюта была не самая большая, но для трёх человек на полу места было предостаточно. Стараясь не дотрагиваться до больной руки, Варди лёг около стены и быстро погрузился в беспокойный сон не вполне здорового человека.

Глава 21

. Медицинская практика

Этой ночью Герберту снился очень странный сон. Тот факт, что ему вообще что-то снилось, было уже необычным, ибо никогда не оглядывающийся в прошлое мечник редко запоминал сны.

Ему снился бой: вокруг него неистово сражались безликие мужчины и женщины в одинаковых доспехах. С их губ не слетало ни одного звука, ни криков боли, ни воплей агонии. Только звон мечей и стук падающих тел. А страннее всего было то, что все эти люди были чуть ли не вдвое выше его самого. Посмотрев на свои руки, Герберт увидел, что он будто бы снова стал маленьким ребёнком: его маленькие ручки судорожно пытались поднять тяжеленный меч, не доросшие до взрослой обуви ноги бултыхались в неподъёмных железных сапогах, шлем постоянно съезжал на глаза и закрывал обзор. К счастью для него, прочим сражающимся было совершенно всё равно до его детских потуг, так что Герберт сражался не столько с врагами, сколько с собственным обмундированием. И это было унизительно, смертельно унизительно! Но, как и в любом бою, его ход изменился в мгновение ока, когда прямо перед ним предстала женская фигура. Вместо лица у неё было огромная татуировка прямо посередине, такая же, как рисовал Варди.