The fall (ЛП)

Рука парня взлетает к пояснице, и он с воем взлетает вверх. Я использую шанс сломать ему нос сломанной палкой в руке.

Крича, он прижимает руку к окровавленному лицу. — Какого хрена?

Когда он поднимает глаза от своих рук и смотрит на меня, я вижу, как в его глазах загорается узнавание, и не могу не улыбнуться, когда его непонимание сменяется страхом.

— Стой, стой, стой, — говорит он, поднимая руку в свою защиту. — Я не собирался её трогать, клянусь.

Я сжимаю его рубашку в кулак и чувствую, как пульс на его шее стучит по костяшкам моих пальцев, когда притягиваю его к себе.

— Мы просто угарали, чувак. Ничего страшного, — говорит он.

Кровь из носа капает на верхнюю губу, окрашивая зубы в красный цвет.

— Ничего страшного? — повторяю. Я слегка наклоняю голову набок. — С чего ты взял?

— С ней все в порядке, да? — он почти улыбается, его губы складываются в кривую гримасу. — Я бы и близко не подошел ни к одной из сук Маркуса.

Райан тихо хихикает, качая головой. — Неправильный ответ.

Я хватаю со стола бильярдный шар и сжимаю его в кулаке. Он высвобождается из моей хватки и делает шаг назад, но я отвечаю двумя своими, и, наконец, мои кулаки получают то, что хотят. Я снова и снова бью его, руки дрожат, и я чувствую, как Райан тянет меня за футболку. Я отмахиваюсь от него, делаю шаг к парню, лежащему на полу. Тяжело дыша, я наклоняю голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Он вздрагивает, когда я наклоняюсь к его уху.

— Если ты еще раз приблизишься к ее дому, я убью тебя, — шепчу я, наблюдая, как кровь капает с его подбородка на пол. — Ты понял?

Он слегка кивает, и я киваю в ответ, вытирая кровь с руки его футболкой.

— Хорошо.

========== Outtake 2: Dead Man ==========

В этой главе вы узнаете, кто именно напал на Маркуса и его любимый Порше. (Как будто вы знали)

Джастин

Я держу телефон в руке еще до того, как выхожу со стоянки.

Это плохая идея эпических масштабов. Я не должен был так вмешиваться в жизнь Скарлет, но во второй раз с тех пор, как я встретил ее, я не могу думать ни о чем, кроме как о ее защите. Сделать ее жизнь лучше.

Поэтому я еду.

Это воскресный вечер, Райан будет ужинать со своей семьей, но Райли отвечает после первого звонка и ждет снаружи гаража уже через десять минут.

Я оставляю свою машину внутри, решив взять машину Райли. Даже в четыре часа дня он выглядит так, будто только что проснулся. В одной руке у него гамбургер, в другой-руль.

— Что между тобой и этой девушкой? — спрашивает он, когда я сажусь на пассажирское сиденье, отбрасывая в сторону обертки от бургеров и прочее дерьмо, разбросанное по сиденью. Я игнорирую его вопрос, вопрос, который, кажется, задаю себе каждый гребаный день, но говорю ему все, что она сказала мне в закусочной.

Я рассказываю ему о синяках, которые Маркус оставляет на ее коже. Что её заставляют продавать своё тело. Или наркотики. О бывшем парне-неудачнике в тюрьме. Все это.

Я опускаю те части, которые ему не нужно знать — те части, которые я знаю, были только для меня.

Эти детали я держу при себе, как кусочки головоломки, которую я медленно начинаю собирать. Я запираю их вместе с другими вещами, которые узнаю о ней. Что она очаровательна в своей вязаной шапочке, и она никогда не пользуется духами, но все равно пахнет потрясающе, и что когда она смотрит на своего сына, в ее глазах появляется такое выражение, ради которого я бы сделал что угодно.

— Маркусу нужно преподать урок, — говорю я, сжимая кулаки на коленях. — Мы ждали достаточно веской причины, и вот она.

— Да, я понимаю, — осторожно отвечает Райли. — И не пойми меня неправильно, Маркус-мудак эпических размеров, который заслуживает всего, что получает, но почему она? Почему сейчас?

Я не отвечаю, потому что не знаю.

— Из-за ребенка?

Что — то горячее вспыхивает глубоко в моем животе, что-то, что я не могу проглотить-что-то, что сопровождается желанием ударить Райли несколько раз по его гребанному рту. Коди здесь не место. Он хороший парень, который абсолютно невиновен во всем этом дерьме, и только звук его имени из уст Райли заставляет мои мышцы напрягаться с безумным желанием защитить его.

— Дело не только в ребенке, — отвечаю я, сжимая пальцами кожаное сиденье под ногами. — Дело не только в ней.

Вздохнув, Райли снова сосредотачивается на дороге. — Тогда в чем дело, Бибер? Я никогда не видел тебя таким.

Он прав, обычно я могу держать себя в руках. Я не из тех, кто позволяет людям лезть к себе под кожу. Но есть что-то в Скарлет. Она не просто у меня под кожей, она повсюду, и как бы я ни старался держать ее на безопасном расстоянии, я не могу выключить то, что она включила внутри меня.

Когда я думаю о том, как она сидела в том ресторане, как ее лицо исказилось, а глаза стали пустыми, когда она рассказала мне о Маркусе, это посылает огонь через меня, как ничто, что я испытывал раньше. — Ей просто нужен кто-то, кто присматривал бы за ней, — наконец говорю я, стиснув зубы. — У нее нет никого, кроме ребенка. Ни семьи, ни друзей, никто не защищает её, пока Маркус портит ей жизнь.

— И ты думаешь, что этим человеком можешь быть ты?