The fall (ЛП)

Коди подпрыгивает на стуле и кивает. Еще до рассвета его комната становится чистой, и он так изводит меня мороженым, что я соглашаюсь, лишь бы он перестал тараторить. Это еще одна вещь воспитания ребенка, о которой мне никто не говорил—они не забывают. Вы один раз произносите слово «мороженое», и закон обязывает вас передать товар. Да поможет вам Бог, если вы этого не сделаете.

Четырехэтажный жилой дом, в котором мы живем, находится не в лучшей части города, на самом деле, он находится в милях от лучшей части города. Но одной из причин, по которой я выбрала его, помимо дешевой аренды, был парк через дорогу. Он пышный и зеленый, с огромными лиственными деревьями вдоль дорожек и детской площадкой, достаточно большой, чтобы развлекать Коди часами. Сегодня мы медленно идем через парк, останавливаясь, чтобы посмотреть на палочки, листья и все остальное, что привлекает его внимание, пробираясь в супермаркет на другой стороне.

Я покупаю некоторые продукты, пока Коди сидит в тележке, счастливо жуя маленькую горсть винограда. После этого, как я попытался накормить его фруктами, он все еще ест мороженое размером с теннисный мяч. Оно ярко-синее, со вкусом жевательной резинки, и я клянусь, оно покрывает каждый дюйм его кожи от уха до уха. Я разоряюсь на совок печенья и сливок для себя, и даже решаю заплатить дополнительный доллар за горячий мусс. Он сладкий и сливочный, и когда я слизываю остатки с ложки, я понимаю, что, кроме горсти сухих хлопьев, это самое близкое, что я ела со вчерашнего обеда. Мой желудок булькает от удовольствия.

Наевшись, мы идем домой, оставить продукты, а затем возвращаемся в парк, чтобы Коди мог сжечь немного сахара.

— Будь у меня на виду, хорошо?

Коди стягивает с себя свитер и кивает, комкая его и протягивая мне. Я сижу на маленькой деревянной скамейке под деревом, а он идет на детскую площадку. На качеле еще четверо ребят, и двое из них примерно его возраста. Он приближается медленно и неуверенно и на полпути поворачивается ко мне с неуверенным видом. Я улыбаюсь, поощряя его продолжать.

Коди не то, что бы назвать социальной бабочкой. Думаю, он унаследовал это от меня. Он всегда был счастлив играть один или проводить время со мной, а не бегать с большой компанией детей. Я знаю, что должна поощрять его заводить друзей и быть общительным, но он все, что у меня есть сейчас, так что если я немного жадничаю, чтобы держать его при себе, пусть будет так. Я уверена, что через несколько лет он будет слишком крутым, чтобы тусоваться с мамой.

Облака медленно набегают, но солнца еще достаточно, чтобы согреть ноги, поэтому я вытягиваю их перед собой. Между желудком, полным мороженого, солнцем и счастливыми тремя почти четырехлетними детьми, это в значительной степени идеальный момент. Забудьте о просроченных счетах, дерьмовой дневной работе и еще более дерьмовой ночной работе; это все, что мне нужно. День кажется совершенно новым: идеальным, блестящим и совершенно невесомым. Такие дни напоминают мне, что как бы ни была тяжела жизнь, я бесконечно благодарна за то немногое, что у меня есть.

Я смотрю на Коди, который тихо сидит под горкой, за миллион миль и миллион лет отсюда, с любимыми фигурками динозавров в руках. В то время как другие дети визжат, бегают, падают и хихикают, он играет один тихо, более чем счастлив погрузиться в свой собственный мир фантазий. Это одна из вещей, которой я восхищаюсь в нем больше всего.

Иногда от того, что он мой сын, у меня перехватывает дыхание. Я сделала это. Часть моей ДНК, часть меня и того, кто я есть на молекулярном уровне, является частью его. Он больше, чем просто десять идеальных пальчиков; он-коллекция из двух человек, все лучшие части свернуты в одно крошечное человеческое существо.

Мне было всего девятнадцать, когда я забеременела, с того момента, как я узнала, что больше всего на свете я хотела встретиться с человеком, которого помогала создавать. Конечно, его отец не чувствовал того же, и в то время я не могла понять почему, но теперь, оглядываясь назад, зная, что я делаю, я вижу в этом только судьбу.

Еще несколько человек приходят и уходят из парка, и день переходит в ранний вечер. Довольно скоро солнце начинает садиться, и в тот момент, когда оно опускается за облако, воздух становится холодным, тепло солнца поглощается горизонтом.

Я встаю и машу Коди через площадку. — Пора идти, — кричу я, и мгновение спустя он появляется со своего места под горкой. Он покрыт щепками коры и листьями, и так как мы пропустили его послеобеденный сон, он работает на парах, но все еще полон энергии.

— Можно я посмотрю тот мультик? — спрашивает он, когда я беру его за руку, прежде чем мы переходим дорогу.

— Опять? Тебе он еще не надоел?

Он качает головой, разбрасывая повсюду сухие листья. — Это мой самый любимый.

Хотя я могу повторить всю реплику с динозаврами DVD по памяти, я все равно киваю. — Можешь посмотреть после ужина.

— Да! — он кричит, размахивая кулаком и изображая удар карате.