The Graet Sea

Правитель Библа, Зекербаал, был еще более нерадивым, чем правитель Дора. Он не принял Венамуна, чьи послания, отправленные из порта, получили лаконичный ответ, что он должен уйти; "вождь Библоса послал ко мне со словами: "Убирайся из моей гавани!" '28 Так повторялось изо дня в день в течение двадцати девяти дней. Наступил сентябрь, и Венамун забеспокоился, что не сможет уехать до тех пор, пока весной не возобновятся морские путешествия (очевидно, существовал закрытый сезон, который распространялся даже на путешествия вдоль побережья Ханаана). Позже царь напомнил Венамуну, что однажды он заставил подобных посланцев ждать семнадцать лет! Венамун решил зарезервировать место на готовом к отплытию корабле, так как Менгебет отправился в следующий порт и оставил его. И вдруг, когда царский двор приносил жертву Ваалу, одному из царских придворных явилось видение, и в порыве чувств взволнованный царь решил, что должен увидеть посланника египетского бога Амуна. По крайней мере, таково было официальное объяснение, но Венамун считал, что цель заключалась в том, чтобы разлучить его с имуществом, пропустить его плавание и награбить его серебро, пока он находится в царском присутствии. Тем не менее у Венамуна не было выбора; в папирусе описывается, как он вошел в верхние покои царя, где сидел Зекербаал, "и когда он повернулся спиной к окну, волны великого Сирийского моря разбивались о его затылок".29 Царь не проявил вежливости ни к фараону, ни к верховному жрецу Амуна; он ругал Венамуна за то, что тот не смог предъявить свои документы, оставленные в Танисе, и называл египетских моряков некомпетентными глупцами по сравнению со своими соотечественниками-сирийцами. Царь настаивал на том, что с Египтом торговали двадцать кораблей Библа и до пятидесяти кораблей Сидона, хотя Венамун выражал официальную точку зрения египтян, что, торгуя с Египтом, они на самом деле были не иностранными судами, а кораблями, плавающими под защитой фараона. Таким образом, постоянно предпринимались попытки набрать очки, и царь явно наслаждался возможностью оскорбить Египет и его правителей в то время, когда они были слабы. Он признал, что предыдущие цари поставляли древесину по первому требованию, но он ожидал оплаты; он приказал принести ему счета царства - интересный признак изощренности управления - и доказал на основании этих счетов, что египтяне в прошлом присылали большое количество серебра.30 Венамун вышел из себя и стал поносить царя за неуважение к великой земле Египта и к царю богов.

Однако Венамун понимал, что гневными словами ничего не добьешься, и отправил в Египет послание с просьбой о хороших подарках для Зекербаала. Египтяне серьезно отнеслись к его просьбе. Они прислали смесь из предметов роскоши, таких как золотые и серебряные вазы, и основных материалов, таких как воловьи шкуры, лен, рыба, чечевица, веревка и 500 рулонов папируса, на которых Зекербаал смог бы записать еще больше финансовых счетов.31 Однако то, о чем просил Венамун, не было дано легкомысленно. Король выделил 300 человек и столько же волов, чтобы срубить и перевезти древесину. Зекербаал спустился на берег, чтобы посмотреть, как его грузят, и послал Венамуну знаки своей новой доброй воли: вино, овцу и египетскую певицу, чтобы утешить его. Венамуну разрешили отплыть на корабле, укомплектованном моряками из Библа. Он спасся от пиратов из Дор, которые пытались захватить его судно, но затем штормы пригнали его к Кипру, где жители набросились на него, и от смерти его спасла только любезная царица.32 Далее в сохранившемся тексте ничего не говорится. Однако вся эта история похожа на серию оправданий для миссии, которая закончилась неудачей - далеко не ясно, прибыло ли дерево в Египет. Конечно, этот рассказ не отражает повседневных торговых контактов в восточном Средиземноморье, но он необычайно ценен как первый рассказ о торговом путешествии и о политических трудностях, которые впоследствии будут преследовать тех, кто попытается вести дела при дворах иностранных правителей.