The Graet Sea

Франция, а не Италия, стала первой проблемой Британии в Средиземноморье. Большинство французских командиров, ошеломленных поражением, увидели спасение своей страны в унизительной сделке Петена с Гитлером; они маскировали стыд, который испытывали, сильным патриотизмом, обращенным не столько против Германии, сколько против Британии, ведь разве Британия не послала на войну слишком мало людей, подвергнув la Patrie поражению, которого она не заслуживала? Прежде чем вступить в борьбу с итальянцами, которые начали угрожать британским конвоям, британский флот должен был знать, где он находится по отношению к французскому флоту, часть которого, под названием "Сила X", была припаркована в Александрии. Там, на территории, которая фактически являлась британской, французы отказались предложить свои корабли Британии, но согласились законсервировать их, и проблем не возникло, несмотря на исповедуемую французскими моряками лояльность режиму Петена в Виши.11 Но гордость французского флота находилась в Оране, главным образом в гавани Мерс-эль-Кебир, и включала два самых оснащенных в мире боевых крейсера, "Дюнкерк" и "Страсбург". Адмирал Дарлан оказался убежденным защитником французских интересов, и прошло несколько лет, прежде чем его лояльность к Виши ослабла. Британцы предложили Дарлану различные варианты: от включения его флота в состав британского флота до отправки кораблей в Карибский бассейн, где они будут обездвижены до конца войны. Дарлан считал, что французы как были французами, так ими и останутся. Единственным выходом, как ясно дали понять британцы, было нападение Королевского флота, что он и сделал 3 июля 1940 года, не давая покоя. Хотя "Страсбургу" удалось спастись, британцы достигли своих главных военных целей: французские корабли были разбиты, хотя и ценой примерно 1300 французских жизней.12 Но Британия поплатилась и политическими издержками: рудиментарные дипломатические связи с вишистской Францией были разорваны. Ненависть Дарлана к Британии подтвердилась. Теперь Гитлер мог убедиться, что французский флот и армия в Северной Африке и Французской Сирии возглавлялись людьми, которые оставались упорно преданными режиму Виши. Они могли бы быть полезны против британцев, но границы были нечеткими: Франция считала себя вне войны. Мерс-эль-Кебир подтвердил мнение Гитлера о том, что он должен сосредоточить свою войну в Северной Европе. Муссолини можно было позволить себе те клочья, которые он искал в Средиземноморье, хотя о Тунисе не могло быть и речи: немцы считали, что Северная Африка находится в большей безопасности в руках сговорчивой вишистской Франции, и они посмеялись над требованием министра иностранных дел Чиано отдать Ниццу, Корсику, Мальту, Тунис и часть Алжира.13