The History of Bones: A Memoir: A Memoir

Потом в какой-то момент, кажется, в 81-м, остров Райкерс стал переполнен, и они выпустили множество заключенных, которые определенно должны были оставаться в тюрьме. Квартал изменился в одночасье. Эти люди были хладнокровными хищниками, а милых, беззащитных бомжей, которые раньше обитали в моем блоке, прогнали или буквально убили. За окном кричали люди, которых избивали или грабили. Вызывали полицию, но она не приезжала. Поэтому я выбрасывал вещи в окно. У меня был большой пакет с синими лампочками, которые я нашел на улице. Не знаю, что я собирался с ними делать, делать скульптуру или еще какую-нибудь идиотскую штуку, но я держал эти лампочки у окна своего третьего этажа, чтобы бросать их в этих мародеров, когда они на кого-то нападают. Разбивание лампочек на улице, как правило, на три секунды останавливало всех происходящих.

Третья улица превратилась в тюремный двор, и это портит мне жизнь. Я живу в центре квартала, и дойти до угла, чтобы купить пачку сигарет, - сущий ад. Это ужасно. Я буквально должен быть готов защищать свою жизнь каждый раз, когда иду по этому кварталу. На Второй авеню все в порядке; думаю, полиция заключила с ними некий договор, что если они остаются на Третьей улице, то могут делать что хотят, но если они выходят на авеню, то у них начинаются проблемы.

Я придумал, как выглядеть совершенно безумным, чтобы можно было пройтись по кварталу, не подвергаясь нападению. У меня будут дикие, слезящиеся глаза или я буду спазматически и яростно дергаться при ходьбе. Обычно это срабатывает, но если я хорошо одет, то не срабатывает.

И вот я выхожу из-за угла. Я в зеленом костюме с вечера. На углу около сорока человек. Громко. Обычно, если я иду по кварталу, я рассматриваю всех на ходу. Если кто-то обращается ко мне, я проявляю уважение и стараюсь идти дальше. Но сейчас меня посетило озарение, и я не хочу его пачкать. Я не хочу, чтобы этот развратный цирк вошел в мое сознание. Я собираюсь увидеть высший свет.

Я закуриваю сигарету. Женщина у стены просит у меня прикурить. Я не останавливаюсь, не обращаю на нее внимания. Сейчас, когда я пишу это, я понимаю, что на самом деле я полный мудак, этот парень в костюме, который слишком хорош, чтобы остановиться и дать кому-то прикурить. Но преследование было таким постоянным и таким жестоким, непрекращающаяся попытка запугивания. Но не сегодня. Сегодня я не собираюсь с этим мириться. И вот!!!

Я в отключке, без сознания. Я обнаружил, что стою на руках и коленях. Мои плечи мокрые. Я провожу рукой за шею, чтобы посмотреть, что это за мокрое пятно, и вижу, что это кровь.

Бутылка клюквенного сока, которую я только что купил, дорогая, разбилась в водостоке. Я вижу перед собой книгу и поднимаю ее. Моя голова разбита. Кровь бьет из нее, как маленький фонтанчик. Меня ударили по голове полной квартовой бутылкой "Кольта-45".

Я встаю и наматываю круги. Вокруг меня люди. Первоначальная первобытная мысль, которая возникает, когда тебе действительно больно и ты действительно в беде, - это то, что люди придут тебе на помощь. Кто-то протягивает мне ключи, но в то же время он держит руку в моем кармане. Я отталкиваю его, и вдруг меня окружают, по меньшей мере, семь или восемь парней, они прижимают меня к стене и обшаривают мои карманы. Они грязные. Люди помогают другим людям. Но это Третья улица, и я стал жертвой. Слава Богу, что это не произошло полчаса назад, когда я расплачивался с группой.

Из мужского приюта выбегает огромный человек с дубиной и прогоняет их. У меня голова идет кругом. Я начинаю кричать на них. "Какого хрена? Я просто шел по улице!"

Они смотрят на меня пустыми глазами. Ничего. Я не мог знать правил.

Я добираюсь до своего дома, и тут появляется полиция. Кто-то вызвал их. Они настаивают, чтобы я отправился в отделение неотложной помощи. Полицейские спрашивают, могут ли они позвонить кому-нибудь за меня.

"Ракеты Редглар".

"Это человек? Рокетс Редглэр?"

"Да."

Полицейский делает лицо, как будто ему не очень хочется называть кого-то по имени Рокетс, и говорит: "Я не хочу называть кого-то по имени Рокетс Редглэр. Кто-нибудь еще?"

"Нет, я в порядке".

Когда я возвращаюсь домой, моя куртка и книга залиты кровью. Пиджак становится настолько жестким, что напоминает картон, и мне приходится его выбросить. Я беру книгу и отделяю страницы, и когда Скорсезе спустя восемь лет наконец-то снимет фильм, я буду читать именно эту копию, полностью испачканную моей кровью.

 

-

Группе предстояло отправиться в Японию. Сначала мы собирались остановиться и отыграть одно шоу в Лос-Анджелесе. Денег на концерт в Лос-Анджелесе было немного, и они не платили за гостиницу. Я поселил половину группы в довольно плохом отеле на Сансет, а Дуги и Эван остались со мной у Марии.

Тони не смог приехать, и мы заменили его Фредом Хопкинсом, известным пианистом-басистом из мира серьезного авангардного джаза.

После того как меня ударили по голове, я перебрался к дяде Джерри и спал на раскладной кровати в его свободной комнате. Я не мог вернуться на Третью улицу.