The Hunger Games (СИ)

- Ты хочешь знать, почему я такой? Я всегда был слишком жестоким, слишком злым. Я родился убийцей, но никогда никого не трогал. Это чувство, когда у тебя есть якорь, когда у тебя есть надежда. У меня она была, пока ее наглым образом не отобрали. В моем дистрикте каждый лезет перед другим, только бы попасть на игры. И когда назвали имя моей сестры, я был уверен, что появится толпа добровольцев. Но ни одна девушка не подняла руку. Это была месть. Еще на подготовке она сказала, что не убьет никого. Тогда каждый возможный трибут пообещал, что она изменит свое мнение, как и я. Это было наше главное правило – не убивать. Поэтому убили ее. На арене. Это было одно из самых жестоких убийств. И некоторые пообещали, что повторят это со мной. Зря, очень зря они это сказали. На следующий день я перерезал все семьи тех, кто это начал. До последнего, на их глазах. Тогда заставил их испытать все то же, что и моя сестра. С каждого я снял кожу, пока они не умерли от боли. А тогда выбросил посреди главной площади, как мусор. Они получили свое. И каждый, кто хоть как-то был к этому причастен. После этого у меня новое правило – убивай каждого, кто виноват. Все, кто убивали. Все, кто смотрели на это. Каждый, кто причастен к играм и каждый слабак, который выжил. Никто из них не достоин жизни. И я отомщу. Как отомстил отцу, который называл нас слабаками. Я убью каждого и не пожалею об этом. Вот тебе правда! Доволен? И знай, ты – следующий. – Луи кричал, шипел от злости. Я еще никогда не видел его настолько злым и безжалостным. В его глазах была боль, но он сразу же изменил взгляд на убийственный. Там был только холод, злость и желание мести. Я получил свою историю, я получил то, о чем и подумать не мог. Если сложить все в одну кучу, получится маленький и беззащитный Луи, который не хотел никого убивать и над которым издевались все время. И Луи, который стоит передо мной, с бешеным взглядом и моей же рукой надавливает лезвием на мою шею, пытаясь перерезать мне глотку. Я не столько боялся смерти от него, сколько возможности стать похожим. Я такой же. Я пережил то же самое. Неужели в один день я превращусь в монстра? Неужели в один день я решу отомстить, и за это поплатится весь Панем? Нет, я не хочу так. Ничего подобного не должно происходить! Люди должны оставаться людьми.

- И знаешь что самое главное? Мне не жаль. Мне не жаль ни одной жизни, которую я отобрал. И после победы, как только я попаду в Капитолий, там не останется никого. Они заплатят за все, что сделали. – На лице Луи появилась странная улыбка, которую я раньше не видел. Довольная от причиняемой им боли, но в то же время слишком искаженная яростью. Этот человек пугал меня еще больше, чем я мог представить. И сейчас моя жизнь зависит от того, как быстро он успокоится. Я уже сотню раз успел пожалеть, что добивался чего-то от психа.

- Как ее звали? – Я не придумал ничего лучше, чем отвлечь его. Или почти отвлечь.

- Что? – Закричал Луи, еще сильнее прижимая лезвие к моей шее.

- Как звали твою сестру? – Я повторил вопрос, и ему пришлось перевести дыхание, чтобы ответить. Он ослабил хватку.

- Шарлотта. – Голос Луи изменился до неузнаваемости – спокойный, уравновешенный. В нем была любовь. Казалось, это нереально, но все же был человек, которого он ценил. Я был в шоке от всего происходящего, не знал, из-за чего больше волноваться. Моя жизнь, возможность стать похожим на Луи, откровения парня из 1 дистрикта – все смешалось в одну кашу. Единственное, что мне на самом деле было нужно – поддержка. Мне нужен был человек, который не дал бы мне сойти с ума сейчас. Кто-то, с кем можно было бы поговорить. Но рядом был только Луи. А от него вряд ли можно ожидать поддержку или понимание.

- Но у тебя нет никакого права о ней говорить. – Сказал Луи напоследок, выхватив нож из моей руки. Он отошел в дальний угол пещеры, а я остался стоять, прислоненный к холодной стене, прижимая руку к своему горлу. Рана была неглубокой, но кровь все же шла. Так же было и с Луи, но он не обращал на это никакого внимания.

Я промыл рану, и уже хотел подойти к парню, предложить ему свою помощь, даже не знаю зачем. Но когда я подошел достаточно близко, чтобы видеть его, в руке он держал медальон с Пересмешницей, а по его виду можно было понять – сейчас его лучше не трогать. Я отошел подальше, ожидая его дальнейших действий. Минут через десять Луи развернулся ко мне, смотря все таким же холодным и бесчувственным взглядом. Убийца вернулся. Такое ощущение, что внутри него какой-то рычаг, который он переключает, чтобы вновь стать таким же бессердечным. Мне бы так хоть раз – отключить чувства, чтобы не знать той боли потерь. Но однажды потеряв, вряд ли найдешь еще раз. Нельзя вернуть уже потерянных людей, нельзя вернуть забытые чувства.

Луи подошел ко мне и сел рядом, спрятав медальон в карман.