The Irony Tower. Советские художники во времена гласности

Несколько раз Тимур устраивал у себя просмотры фильмов Евгения Юфита, режиссера параллельного кино. В середине 1980-х Юфит организовал собственную группу, она называлась «Некрореалисты». Андрей Хлобыстин отмечал, что если Африка играл роль циничного панка, то Тимур на его фоне выглядел оптимистичным хиппи. Но хотя Африка и мог быть циничным, он более изобретателен и честолюбив, чем панки. А вот некрореалисты – это чистый беспримесный панк. В их работах – всегда черно-белых – морги, похороны, разлагающиеся трупы, кладбища и прочие вещи, ассоциирующиеся со смертью. Эти художники, когда представляется возможным, работают не в мастерских, но в таких облюбованных ими местах. Их искусство также ясно и недвусмысленно определяет их образ жизни, у себя в карманах они часто носят дохлых животных, птиц или полуразложившихся змей. Одним из их обязательных ритуалов является питье собственной мочи с последующим распеванием песен. Один из маргиналов этой группы, музыкант, как-то умудрился привлечь к себе внимание художников, съев на своем дне рождения целую тарелку собственных экскрементов. Такие выходки, конечно же, быстро надоедают и к тому же вызывают отвращение, но некрореалисты, в отличие от западных панков, проделывают все это с огромной серьезностью, ссылаясь на Бунюэля, дадаистов и сюрреалистов, на природу посмертного существования, на маньеристскую орнаментику смертности. Ну и сами «Новые художники» не чуждались гротескных форм поведения, хотя у них все происходило как-то весело и добродушно. Например, как-то раз кто-то запустил цыплят в пустующую комнату тимуровской квартиры, они там некоторое время жили, а спустя несколько месяцев один из художников заявил, что бремя жизни под пристальным взглядом КГБ стало слишком тяжким, поэтому он хочет нарисовать картину кровью. «Как удачно, – добавил он потом, – что под рукой оказались цыплята».

На другом полюсе художественной жизни были «Митьки», ходившие в кирзовых сапогах и матросских тельняшках, с бородами. Они утверждали, что их цель – всегда быть позитивными и альтруистичными и что путем объединения своих усилий они добиваются в этом отношении большего, чем все служащие отеля «Хаят» вместе взятые.

Когда в конце 1980-х случились некоторые послабления в отношении неофициальных организаций, ленинградские художники основали «Клуб друзей Маяковского» и официально зарегистрировали его – почти одновременно с «Клубом авангардистов» в Москве. Маяковский был выбран как промежуточный персонаж между Революцией и существующим положением, который, как и Энди Уорхол, только на совершенно ином уровне серьезности, сплавляет риторику авангарда с языком массовой культуры. Официальные структуры превозносили его как героя Революции, но при этом отторгали как запутавшегося идеалиста. «Клубу друзей Маяковского», как и «Клубу авангардистов», предоставили помещение для проведения выставок, это было в 1986 году, и в течение следующих двух лет там выставлялись, конечно же, Тимур и Африка, Георгий Гурьянов, всегда искавший совершенной красоты, Олег Котельников, работавший все меньше и меньше, некрореалист Евгений Юфит, Вадим Овчинников, который работает с искаженными мифами, Инал Савченков с его роботами, собаками и охотниками, денди и виртуоз Евгений Козлов, Алексей Козин, Олег Маслов и Олег Заика – они работали вместе в стиле неограффити – и Андрей Хлобыстин, единственный интеллектуал во всей компании, мудрый критик, концептуалист.

Первой официально санкционированной выставкой этих художников вне клуба была выставка «Новый год», она открылась 31 декабря 1987 года во Дворце культуры работников искусств. В тот день Африка вернулся из психиатрической больницы, куда он ложился для того, чтобы пройти освидетельствование на предмет шизофрении, чтобы избежать призыва в армию. Его выпустили досрочно, потому что он устроил там совершеннейший бардак – убедил остальных пациентов, по-настоящему сумасшедших, что необходимо есть цветы из горшков на подоконниках, провозглашая при этом торжественные клятвы. На открытие «Нового года» пришло относительно мало народу, и, возможно, выставка прошла бы незамеченной, если бы официальная критика не выступила с нарочито пренебрежительными отзывами. Затем, в первых числах января, художники приняли участие в концерте «Поп-механики», на который приехали Никита Алексеев, Никола Овчинников и Сергей Ануфриев. Сергей Волков тоже приехал на концерт, и его арестовали за видеосъемку. Дальнейшие действия властей только подстегивали интерес публики.