The Last Kings of Shanghai: The Rival Jewish Dynasties That Helped Create Modern China

Во время сентиментальной поездки в 1905 году в Чефу, один из городов, где Элли работала клерком у Сассунов "как бедный багдадский мальчик", Лора заметила пушки на всех кораблях, включая тот, на который они с Элли сели. Китайское правительство требовало, чтобы корабли были вооружены для защиты от японских рейдеров. Лора поднялась на палубу, и капитан показал ей, как "управлять" пушками в случае нападения японцев. "Мы услышали, что только что произошла битва, в которой япошки захватили 5 их [русских] кораблей, а некоторые потопили.      

Балтийский флот, от которого ожидали таких чудес, был захвачен или потоплен япошками, а главные адмиралы взяты в плен". Поход Кадори закончился без происшествий, но это был зловещий знак подъема Японии.

Несколько месяцев спустя, находясь на борту другого корабля вместе со своей семьей, Лаура призналась в своем дневнике, что "есть определенные места.      

Считается опасным, и если бы мы прибыли в эти места ночью, нам пришлось бы бросить якорь из-за плавающих мин". Тем не менее она покинула корабль в хорошем настроении, написав в капитанском журнале шутливый стих: "Так мы приятно прошли над волной / И не встретили ни одной мины, которая заставила бы нас чувствовать себя тяжело".

Лора наслаждалась вниманием, которое ее авантюрный дух привлекал к другим иностранцам. Разместившись среди пассажиров первого класса на корабле, пересекавшем Тихий океан, чтобы отдохнуть в Канаде, она встретила русских и японских чиновников, направлявшихся в Соединенные Штаты для обсуждения вопросов мира с президентом Теодором Рузвельтом, и побеседовала с ними о "военном вопросе". Она наслаждалась тем, как другие пассажиры "считали нас чудесами, прибывшими из такой далекой страны, как Китай, и хотели знать все подробности нашей жизни там".

Проезжая в конном экипаже по одной из улиц Шанхая в 1905 году, Лора увидела ужасные последствия русско-японской войны, которая перекинулась в прибрежные воды Китая: Раненые солдаты лежали на берегу, "ряды носилок, по 2-3 в ряд, и продолжались около мили, а на них лежали несчастные раненые русские, накрытые простыней, с искаженными мукой лицами, обращенными к кипящему солнцу: это была поистине мучительная сцена".

 

Через десяток лет после женитьбы на Лоре и налаживания жизни в Китае Элли разбогател настолько, что смог остепениться и прекратить свои бесконечные путешествия. Шанхай был хорошим местом для заработка, но не местом для воспитания семьи. Элли перевез Лору и двух их мальчиков в Лондон. Они купили дом рядом с семьей Лоры и записали мальчиков в элитную английскую подготовительную школу . Элли начала подыскивать загородный дом.

Их пребывание в Лондоне было недолгим. Элли и Лора едва успели обжиться в новом доме в Лондоне, как Элли получил письмо о том, что один из менеджеров его гонконгского бизнеса спекулировал деньгами компании и воровал ее средства. Его фирме грозили "серьезные убытки". Элли отправился обратно в Гонконг, чтобы вернуть все, что смог.

Оказалось, что проблема была гораздо серьезнее, чем один недобросовестный сотрудник. Элли расширил свои инвестиции в новую отрасль с огромным потенциалом - производство каучука - и начал скупать акции каучуковых компаний в Малайзии и других странах Юго-Восточной Азии. Эта отрасль переживала бум благодаря быстро развивающейся автомобильной промышленности в Европе и США, которой требовался каучук для производства шин. Когда в 1908 году Генри Форд начал массовое производство автомобилей модели Т, интерес к акциям каучуковых компаний резко возрос, поднимаясь от 20 до 30 % в неделю.

К сожалению, резкий рост цен на акции каучуковых компаний был классическим "пузырем", когда стоимость акций значительно превышает реальное положение дел в бизнесе. Когда американский спрос на каучук замедлился, рынок рухнул. Элли занимала деньги у одного из крупнейших гонконгских банков, Chartered Bank, чтобы купить акции малайзийских каучуковых компаний, используя их в качестве залога. Поскольку цены на акции упали, банк потребовал немедленного погашения кредитов, известных как "овердрафты". Вернувшись в Гонконг, Элли встретился со своими банкирами, чтобы договориться, но банкиры держались твердо. Они хотели вернуть свои деньги немедленно.

Элли вышла в небольшой парк перед банком в центре Гонконга и опустилась на скамейку, опустив голову.

К нему подошел усатый британец в жилете и галстуке и похлопал его по спине. Элли уже хорошо знали в городе. "Итак, юный Кадури, почему у вас такой несчастный вид?" Это был Томас Джексон, глава Гонконгского и Шанхайского банка, поддерживаемого Сассунами и уже ставшего главным банком в Азии.

"Ну, знаете, если бы все ваши интересы были связаны с каучуком, а каучук рухнул, и ваш банкир попросил выдать вам овердрафт, вы бы тоже выглядели жалко", - ответил Кадури.

"Разве вы не слышали, что есть еще один банк?" спросил Джексон. Он пригласил Элли встретиться с ним в его офисе.