The Last Politician: Inside Joe Biden's White House and the Struggle for America's Future

Создание этой сети потребовало огромного количества быстрых дипломатических усилий, не все из которых увенчались успехом. Тони Блинкен провел сорок восемь часов, добиваясь от кувейтцев размещения эвакуированных, но так и не смог заключить сделку. Европейские союзники, такие как Германия и Испания, хотели оказать помощь, но не хотели принимать беженцев на постоянной основе, опасаясь, что такая щедрость вызовет ответную популистскую реакцию. Юристы Госдепартамента были направлены на разработку соглашений, которые давали юридическую гарантию того, что афганцы останутся в стране на пятнадцать дней и будут доставлены в США. В течение недели Госдепартамент обеспечил использование десяти баз в Европе и на Ближнем Востоке.

Как раз в тот момент, когда администрация Байдена начала восторгаться своим импровизированным творением, а беженцы начали стекаться с кувшинок в центр приема в международном аэропорту Даллеса под Вашингтоном, четверо эвакуированных афганцев стали жертвами кори. Все беженцы из Катара и Европы нуждались в прививках, а Центр по контролю и профилактике заболеваний сообщил, что для выработки иммунитета потребуется двадцать один день. Чтобы не допустить проникновения болезни в Соединенные Штаты, Госдепартаменту пришлось обзванивать весь мир, спрашивая, могут ли афганцы остаться на базах еще на три недели.

В итоге правительство США разместило шестьдесят тысяч афганцев в помещениях, многие из которых не существовали до падения Кабула. Из HKIA было совершено 387 вылетов. В разгар операции каждые сорок пять минут взлетал самолет . Это был ужасный провал в планировании, который привел к безумному бегству - безумному бегству, которое стало впечатляющим проявлением творческой решимости.

 

-

Даже когда администрация совершала этот импровизированный логистический подвиг, создавалось впечатление, подогреваемое эмоциями момента, что она реагирует медленно и неуклюже. Самое неприятное, что самая жесткая критика исходила не от троллей в консервативных СМИ, а от обозревателей и маститых репортеров, которых ближний круг Байдена уважал и к которым был склонен прислушиваться. В начале кризиса ветеран "Нью-Йорк таймс", корреспондент по вопросам национальной безопасности Дэвид Сэнгер, писал: " После семи месяцев, в течение которых его администрация, казалось, излучала столь необходимую компетентность - более 70 процентов взрослого населения страны прошли вакцинацию, наблюдался стремительный рост занятости и был достигнут прогресс в разработке двухпартийного законопроекта об инфраструктуре - все, что касалось последних дней Америки в Афганистане, разрушало эти образы".

В разгар кризиса у Байдена не было времени на то, чтобы поглощать новости, но он прекрасно понимал, насколько жестко они освещаются. "Нас убивают", - признавал он. Это его безмерно расстраивало.

Однако поразительно и то, как мало это меняло его мнение. В карикатурном образе Джо Байдена, который сохранялся на протяжении десятилетий, он был барометрически чувствителен к изменениям во мнениях, особенно когда они исходили от колумнистов на страницах Post или Times. Но критика вывода войск заставила его упрямо отстаивать собственную логику. Все последнее десятилетие афганской войны он с отвращением относился к общепринятым взглядам внешнеполитической элиты. Они были готовы остаться навсегда, чего бы это ни стоило. Так долго опровергая их бредовые прогнозы прогресса, он не собирался отступать и сейчас. На самом деле все, что он наблюдал со своего места в Ситуационной комнате, подтверждало его веру в то, что война закончится без надежды.

Многие комментарии казались ему перегретыми. Он вслух спросил помощника: "Либо пресса сходит с ума, либо я".

 

24

.

Красная точка

 

24 августа Хиллари Клинтон позвонила эмиру Катара - это был последний призыв от имени женщин из ее списка. Ее помощники разработали новый план. Белые шарфы должны были тайно собраться в отеле Serena, недалеко от аэропорта, но вдали от толпы, и сесть в автобусы, которые коллективно пронесут их через ворота аэропорта. Чтобы осуществить этот план, автобусы должны были проехать через контрольно-пропускные пункты, которые талибы установили по всему городу. Ей нужна была помощь эмира, потому что катарцы пользовались доверием талибов. В отличие от любого другого иностранного правительства в Кабуле, катарские чиновники могли передвигаться по городу с относительной легкостью.

Эмир согласился, чтобы представители его посольства в Кабуле сопровождали автобусы с "Белыми шарфами" до аэропорта, организуя кортежи, которые помогут им легче пройти через контрольно-пропускные пункты талибов.