The Left Words (ЛП)

Мгновение спустя шляпа выкрикивает название факультета, профессор МакГонагалл срывает её с головы, и весь зал окутывает неловкая тишина. Гарри быстро спешит к правому столику и садится. Все смотрят на него. Он смотрит на свои колени и надеется, что они просто перестанут смотреть на него.

После долгой паузы профессор МакГонагалл читает следующее имя в списке.

Взгляды и шепот не прекращаются.

Гарри мечтает о своём чулане.

***

Потом было пение. «Школьный гимн, кажется, очень популярен на других факультетах» замечает Гарри, однако слизеринцы только подпевают. Только один или два человека действительно поют. Рядом с Гарри другой первокурсник спрашивает, почему это так. Второкурсники хихикают.

— Я тоже задавала этот вопрос, — объясняет она — Это потому, что гимн появился только тогда, когда Дамблдор стал директором школы. Не исполняя гимн, они протестуют против него.

Гарри хочет знать, почему его дом так настроен против директора. Он кажется достаточно добрым, с его мерцающими глазами и дружелюбной улыбкой, но кто знает? Может быть, он был одним из тех Пожирателей Смерти, которые, по-видимому, поддерживали Тёмного Лорда Сами-Зна… нет, его звали Воландеморт, и, похоже, его все ненавидели. Но разве факультет Слизерин не поддерживает Тёмного Лорда? Может быть, всё наоборот, и директор — враг Тёмного Лорда Воландеморта. Это кажется более вероятным, да. Или вся эта история о том, что слизеринцы были на стороне Тёмного Лорда, неверна?

Гарри хотел бы, чтобы у него хватило смелости спросить. Но он так и не осмелился задать вопрос. То, что он знает, он узнал из книг и наблюдений. Это не должно как-то отличаться от ответа, который ему могли дать. Во всяком случае, он надеялся на это.

Затем директор произносит поистине бессмысленную речь. Гарри с облегчением видит, что, в отличие от большинства других учеников, студенты его факультета не смеются и не аплодируют. Он думает, что такая речь — он колеблется, прежде чем использовать это слово — недостойна даже дыхания, используемого для её произнесения. Если директор хотел только начать ужин, почему он просто не сказал об этом?

Та же второкурсница, что раньше, фыркает.

— Типичный Дамблдор, — бормочет она.

Значит, директор часто делает такие вещи? Как он достиг своего положения, делая это?

Но затем Гарри вырывается из своих мыслей, когда на столах появляется еда. Многочисленные блюда, больше, чем он когда-либо видел. Они все так аппетитно выглядят! Он хватает ближайшую к нему тарелку, но берёт совсем немного. Он знает, на что способен его желудок, а на что нет. Всё, что больше, чем яблоко и два ломтика хлеба или подгоревший тост, кажется роскошным. Как и предсказывалось, примерно после половины нормальной порции у него сводит желудок, и он, к сожалению, вынужден прекратить есть. Он использует время, необходимое всем остальным, чтобы съесть свою порцию, чтобы осмотреться. Он с болью осознаёт, что все его соседи по дому берут в рот только маленькие, изящные кусочки, один за раз, вместо его неуклюжего поглощения пищи. К счастью, он закончил так быстро, что другие, кажется, не поняли, насколько его поведение отличалось. Он продолжает наблюдать за тем, как они пользуются своей посудой, обещая себе копировать их манеры в будущем. Так будет проще слиться с фоном.

Он незаметно берёт вилку и хватает её так же, как это делает второкурсница. Уверенный, что он справится с этим, он пытается сделать то же самое с ножом. Затем он наблюдает за тем, как сидят окружающие его студенты, как они используют руки во время разговора, как меняются их лица. Он приспосабливается к ним, как подсказала шляпа.