The Lie I've Lived (СИ)

— Похоже, дабы предотвратить любые дальнейшие попытки повлиять на ход турнира, Кубок пожелал сделать своеобразное заявление. Он выбрал следующее: наказание мистера Малфоя — «Метка Негодяя».

Перекрывая сердитые возражения обоих родителей-Малфоев, Шляпа размышляет:

— Подходит ведь, разве не так, ЭйчДжей? Он всегда завидовал твоему шраму. Теперь у него будет собственный. Хочешь, можно попросить — и поставишь её сам? Можем сделать солидное клеймо.

— Давай я всё обдумаю, Шляпа. Это немалое искушение, но в моем интервью с Ритой я попытался отодвинуть это дерьмецо на задний план. Если я соглашусь на твое предложение, то вендетта примет более личный характер. Лично я бы хотел, чтобы наказанием занялся Люциус.

— Лучше уж та сумасшедшая сука, на которой он женился.

— Действительно, Шляпа! Теперь давай подумаем о комнате-загадке. Мне нужен омут памяти.

— Что у тебя на уме, ЭйчДжей?

— Ну, представь себе…

––––

[1] Габби — болтушка.

========== Глава 13. Страх в клетке ==========

13 ноября 1994 г.

В процессе наказания Драко подавляю порыв зааплодировать. На фоне бормотания толпящихся людей в Большом Зале и воплей возражения Нарциссы Малфой каким-то образом мне это всё же удается. У неё уже пена изо рта идет.

В голове ликует Шляпа:

– Прибереги планы на комнату-загадку, ЭйчДжей. Давненько я не видела, как ставят клеймо, – хочу посмаковать момент.

– Я-то думал, что ты должна быть любезной, Шляпа. Не знал, что ты так ненавидишь Малфоев.

– Да чихать мне на это дерьмецо и на его презренную родословную! Хочу видеть боль и страдания! Хочу смотреть прямо в лицо Дамблдору, пока тот пытается выяснить, когда упустил мальчишку. Хочу запечатлеть каждую деталь, чтобы когда в следующий раз это ископаемое заикнется в споре о человеческой доброте, я смогла бы напомнить ему о дне, в который все с жадностью наблюдали, как одного из его учеников клеймят! Не перестаю поражаться, насколько вы, жалкие ублюдки, жестоки друг к другу. Удивлена, что вашей расе вообще удалось научиться ходить – не говоря уже о создании чего-то настолько великолепного, как я.

Чуть не засмеявшись вслух, отвечаю:

– От лица человеческой расы заявляю, что твои слова весьма обидны. Кстати, расскажи мне потом, как ты в действительности относишься к Дамблдору.

Люди озираются, некоторые гадают, как пройдет процедура. Благодаря Сортировочной Шляпе я это уже знаю. Именно поэтому на моём лице такая глупая усмешка. Я слишком далеко, чтобы видеть руны на поверхности чаши, но знаю: в центре – две руны. Первая – Райдо[1], которая символизирует правильность и порядок – символ правосудия. Вторая – Турисаз[2], но в перевернутом положении – значит, враг напал вовсе не с благородными намерениями. Самое смешное, что вместе две руны очень похожи на молнию. Поздравляю, Малфой, теперь у тебя есть своя собственная особая метка, только вот напоминать она будет всем обо мне.

Может, у Кубка есть чувство юмора?

– Шляпа, ты когда-нибудь говорила с Кубком Огня? Он, как и ты, тоже живой? И настолько же несчастен?

– Он не заговаривал ни разу. Раньше время от времени он бросал в мою сторону записки, но у меня ведь нет рук, чтобы их прочесть, правильно?

– Да уж, это затруднит любые отношения.

– Но я все-таки думаю, что когда-то, давным-давно, его создавали как артефакт правосудия – вы, неосведомленные придурки, тогда верили, что магию нельзя запятнать и что это чистая сила.

– Готов поспорить: всё это длилось, пока на него не наложили первый конфундус. И если он полностью отдает себе в этом отчет, тогда он более несчастен, чем ты. В последний раз он бывал снаружи несколько веков назад.

Проникаюсь иронией ситуации: Драко, наконец-то, получает причитающееся. Стоп, а ведь дальше ещё лучше…

– Начинается. ЭйчДжей, посмотри на Кубок.

Две руны вспыхивают, как будто отражая солнечный свет. К несчастью для Драко, солнце уже село.

– Что теперь скажешь о «мгновенной расплате», Шляпа? Без апелляций. Без подкупа чиновников Министерства. Немедленное правосудие – здесь и сейчас.

– Похоже, он собирается сделать это сам! Видимо, идея его отца – тот хочет, чтобы Драко хоть немного был похож на мужчину.

В наблюдении за тем, как безразличный механизм, называемый в магическом мире правосудием, пускается в ход ради кого-то другого, есть что-то успокаивающее.

– Мой бедный ребенок! Нет! – скулит Нарцисса, поднимаясь на ноги. Два служащих Министерства останавливают её, но она тянется за палочкой. Если вспомнить, как Нарцисса пыталась уничтожить мою подружку, похоже, она весьма ценит артефакты.

По большому счету, Драко всего лишь зудящий комар, раздражительный фактор. Должно быть, он был основным соперникам Гарри Поттера, но я в душе уже вовсе не Гарри. А может, мать его, и не был им никогда.

Люциус вручает запаниковавшему сыну какой-то предмет, который можно закусить. Конечно, он говорит этому придурку, что Малфои не кричат, как маленькие девочки. Нарциссу держат два министерских прихлебалы. Мерлин, надеюсь, они забрали у неё палочку, иначе события выйдут из-под контроля. Пусть-ка на эту сцену посмотрит ещё кое-кто – тот, кто тоже изрядно обижен на Дракусю.