The lust (СИ)

— Ногу убрал, — цедит сквозь зубы Юнги. Мин стоит на коленях в коридоре школы и пытается вытащить из-под подошвы чонгуковой обуви свою тетрадь.

— Надо же, звереныш зарычал, — хохочет Чонгук, его шавки вторят своему кумиру, и Юнги прикладывает ладони к ушам, чтобы не слышать заполнивший коридор звонкий смех подростков. Все ученики собрались вокруг двух самых известных братьев школы, только если на Чонгука смотрят с восхищением, то на Юнги с презрением.

Чонгук - звезда школы, любимчик учителей, объект обожания учеников. Все хотят быть в свите “короля” школы. Чонгук - единственный ученик в школе, на деяния которого закрывает глаза даже директор учебного заведения. Дело не только в щедрых отчислениях в фонд школы, которые каждый месяц исправно переводит секретарь семьи Чон, дело в самой фамилии.

Мин с трудом выдирает тетрадь из-под ног брата, точнее ее половину — остальное остается под подошвой обуви Чонгука. Юнги часто моргает, пытается отогнать набежавшие под веки слезы, но голову не поднимает.

— Что, пугало, ничего не скажешь? — старший зарывается ладонью в темные волосы и с силой тянет их назад, обнажая лицо брата.

Юнги на Чонгука не смотрит. Боится. Он знает, как у Чонгука отключаются все тормоза, стоит глянуть ему глаза в глаза. Чон сорвется, а Юнги не хочет, чтобы брат размазал его по стене школы перед всеми учениками. Лучше потом. Дома. Когда его криков никто не слышит, точнее притворяются, что не слышат, когда можно после “наказания” уползти к себе и зарыться в подушку, глотая слезы и кровь. Хоть стыдно перед одноклассниками не будет. Но это не все, чего боится Мин. В глазах Чонгука заворачивающаяся в спирали темнота, от которой у Юнги полыхают внутренности. Страшно настолько, что Мину кажется, если не отвернуться вовремя, то от него останется только каркас, скелет. Сама же плоть, не выдержав этот пронзительный взгляд, обуглится и осядет пеплом на пол. Чонгук словно смотрит не на человека, а внутрь, туда, куда даже сам Юнги пока не всматривался. Мин, если все-таки они сталкиваются взглядами, еле сдерживается, чтобы не пасть на колени и не сдаться. Глаза у Чонгука черные-пречерные, такие же, как и его сердце. Перед этой темнотой на ногах не выстоять. Юнги не видит его взгляда, но уверен, что это именно тот самый, призванный усадить Мина на место, заставить ползать перед собой. Чонгук всех подчиняет, это будто его хобби. Все перед ним ползают и боготворят, даже отец смотрит на сына с благоговейным трепетом. В этом городе есть только один человек, который пока держится. Да, сил выдержать взгляда у него нет, но лучше прикрыть глаза, чем сдаться, чем показать старшему, что он вышел победителем и здесь. Потому что стоит сдаться, и будет только хуже. Юнги это знает.

Чонгуку надоедает игра, когда брат больше не сопротивляется, и он, кивнув своим друзьям, вальяжной походкой идет на выход.

Через минуту коридор абсолютно пустой, а Юнги все так же сидит на коленях, собирает учебники и тетради в разорванный Чонгуком несколькими минутами ранее рюкзак и утирает без остановки текущие слезы. Теперь, когда он в полном одиночестве, можно и поплакать.

***

Юнги десять, и он уже не хочет жить. Все началось два года назад, когда убили его родителей. Отец Юнги был младшим братом нынешнего главы самого могущественного клана Кореи. Семья Чон официально курирует благотворительные фонды, под прикрытием которых они легализуют доходы от торговли наркотиками и проституции. У клана тесные связи с правительством. Организация опирается на ценности патриархальной семьи, по которым глава клана стоит на верхней ступеньке иерархической лестницы, ниже следуют его правая рука и три главных помощника. Власть передается от отца к старшему сыну. Если у главы клана нет сыновей, то власть передается самому доверенному лицу, которое до церемонии принятия власти должен быть официально усыновлен «отцом».