The Man of Property — Собственник

Soames, who was sole executor, took charge of all arrangements, and in due course sent out the following invitation to every male member of the family:	Сомс — единственный душеприказчик тети Энн — взял на себя заботы о похоронах и в соответствующий день разослал мужской половине семьи следующее извещение:
To……….. Your presence is requested at the funeralof Miss Ann Forsyte, in Highgate Cemetery, at noon of Oct. 1st.	"Просим Вас почтить своим присутствием погребение мисс Энн Форсайт, имеющее быть 1 октября с. г. на Хайгетском кладбище.
Carriages will meet at "The Bower," Bayswater Road, at 10.45.	Съезд на Бэйсуотер-Род к 10.45.
No flowers by request.	Просьба венков не возлагать.
'R.S.V.P.'	R. S. V. Р. [6]".
The morning came, cold, with a high, grey, London sky, and at half-past ten the first carriage, that of James, drove up.	Утро похорон выдалось холодное; лондонское небо серело высоко над городом.
It contained James and his son-in-law Dartie, a fine man, with a square chest, buttoned very tightly into a frock coat, and a sallow, fattish face adorned with dark, well-curled moustaches, and that incorrigible commencement of whisker which, eluding the strictest attempts at shaving, seems the mark of something deeply ingrained in the personality of the shaver, being especially noticeable in men who speculate.	В половине одиннадцатого подъехала первая карета — Джемса. В ней сидел сам Джемс и его зять Дарти, коренастый мужчина с широкой грудью, затянутой в плотно облегающий сюртук, с темными холеными усами на бледном обрюзгшем лице и явным намеком на бакенбарды, которые, ускользая от самых тщательных попыток бритья, кажутся печатью чего-то неискоренимого в самой натуре их обладателя — печатью, особенно ярко выраженной в людях, занимающихся биржевыми спекуляциями.
Soames, in his capacity of executor, received the guests, for Timothy still kept his bed; he would get up after the funeral; and Aunts Juley and Hester would not be coming down till all was over, when it was understood there would be lunch for anyone who cared to come back.	Приезжающих в качестве душеприказчика встречал Сомс, так как Тимоти все еще лежал в постели — он встанет только после похорон, а тетки Джули и Эстер сойдут вниз, когда все будет кончено и для тех, кто пожелает заехать на обратном пути, будет подан завтрак.
The next to arrive was Roger, still limping from the gout, and encircled by three of his sons-young Roger, Eustace, and Thomas.	Вслед за Джемсом, все еще прихрамывая после приступа подагры, появился Роджер в окружении трех сыновей — молодого Роджера, Юстаса и Томаса.
George, the remaining son, arrived almost immediately afterwards in a hansom, and paused in the hall to ask Soames how he found undertaking pay.	Четвертый сын, Джордж, подъехал в кабриолете почти следом за ними и, задержавшись в холле, спросил Сомса, хорошо ли оплачивается его новая профессия гробовщика.
They disliked each other.	Они не любили друг друга.
Then came two Haymans-Giles and Jesse perfectly silent, and very well dressed, with special creases down their evening trousers.	Затем в полном молчании появились двое Хэйменов — Джайлс и Джесс, прекрасно одетые, с аккуратно заглаженными складками на парадных брюках.
Then old Jolyon alone.	За ними старый Джолион — один.
Next, Nicholas, with a healthy colour in his face, and a carefully veiled sprightliness in every movement of his head and body.	Потом Николас, румяный, старательно прячущий веселость, прорывающуюся у него в каждом движении головы и тела.