The Man of Property — Собственник

In the morning of his case, which was second in the list, Soames was again obliged to start without seeing Irene, and it was just as well, for he had not as yet made up his mind what attitude to adopt towards her.	В то утро, на которое был назначен разбор его дела, Сомсу опять пришлось выйти из дому, не повидавшись с Ирэн; пожалуй, это было к лучшему, питому что он до сих пор не решил, как держать себя с ней.
He had been requested to be in court by half-past ten, to provide against the event of the first action (a breach of promise) collapsing, which however it did not, both sides showing a courage that afforded Waterbuck, Q.C., an opportunity for improving his already great reputation in this class of case.	В суд его просили прийти к половине одиннадцатого, на тот случай, если первое дело (нарушение обещания жениться) будет отложено; однако надежда эта не оправдалась, и обе стороны проявили такую отвагу, что королевскому адвокату Уотербаку представилась возможность лишний раз поддержать свою и без того славную репутацию знатока подобных казусов.
He was opposed by Ram, the other celebrated breach of promise man.	От другой стороны выступал Рэм, тоже знаменитый специалист по делам о нарушении обещаний.
It was a battle of giants.	Это был поединок гигантов.
The court delivered judgment just before the luncheon interval.	Суд вынес решение как раз к перерыву на завтрак.
The jury left the box for good, and Soames went out to get something to eat.	Присяжные покинули свои места, и Сомс пошел закусить.
He met James standing at the little luncheon-bar, like a pelican in the wilderness of the galleries, bent over a sandwich with a glass of sherry before him.	В буфете он встретил отца; Джемс, словно пеликан, затерявшийся на этой пустынной галерее, стоял, задумавшись, над сэндвичем и стаканом хереса.
The spacious emptiness of the great central hall, over which father and son brooded as they stood together, was marred now and then for a fleeting moment by barristers in wig and gown hurriedly bolting across, by an occasional old lady or rusty-coated man, looking up in a frightened way, and by two persons, bolder than their generation, seated in an embrasure arguing.	Безлюдную пустоту центрального зала, над которым в мрачном раздумье остановились отец и сын, лишь изредка на миг нарушали спешившие куда-то адвокаты в париках и мантиях, случайно оказавшаяся здесь пожилая леди, какой-то мужчина в порыжелом пальто, со страхом взиравший наверх, и двое молодых людей, болтавших в амбразуре окна СО смелостью, не свойственной старшему поколению.
The sound of their voices arose, together with a scent as of neglected wells, which, mingling with the odour of the galleries, combined to form the savour, like nothing but the emanation of a refined cheese, so indissolubly connected with the administration of British Justice.	Звуки их голосов доходили наверх вместе с запахом, напоминавшим тот, который исходит от заброшенных колодцев и в сочетании со спертым воздухом галерей создает полную иллюзию аромата выдержанного сыра — аромата, неизменно сопутствующего отправлению британского правосудия.
It was not long before James addressed his son.	Немного погодя Джемс заговорил:
"When's your case coming on?	— Когда начнут твое дело?
I suppose it'll be on directly.	Сразу после перерыва, Должно быть.
I shouldn't wonder if this Bosinney'd say anything; I should think he'd have to.	Того и гляди этот Босини наговорит бог знает чего; собственно, это единственное, что ему осталось.
He'll go bankrupt if it goes against him."	Он обанкротится, если проиграет.
He took a large bite at his sandwich and a mouthful of sherry.	— Джемс отправил в рот большой кусок сэндвича и запил его хересом.
"Your mother," he said, "wants you and Irene to come and dine to-night."	— Мама ждет тебя и Ирэн к обеду, — сказал он.
A chill smile played round Soames' lips; he looked back at his father.	Ледяная усмешка промелькнула на губах Сомса; он посмотрел на отца.
Anyone who had seen the look, cold and furtive, thus interchanged, might have been pardoned for not appreciating the real understanding between them.	Невольного свидетеля, подметившего этот холодный, беглый взгляд, вполне можно было бы извинить за недооценку взаимного понимания между отцом и сыном.
James finished his sherry at a draught.	Джемс одним глотком допил херес.
"How much?" he asked.	— Сколько? — спросил он.
On returning to the court Soames took at once his rightful seat on the front bench beside his solicitor.	Вернувшись в зал суда. Сомс сразу же занял место на передней скамье рядом со своим адвокатом.
He ascertained where his father was seated with a glance so sidelong as to commit nobody.	Он посмотрел, куда сел отец, незаметно скосив глаза, чтобы не скомпрометировать ни себя, ни Джемса.
James, sitting back with his hands clasped over the handle of his umbrella, was brooding on the end of the bench immediately behind counsel, whence he could get away at once when the case was over.	Джемс выбрал место с краю, позади адвокатов, чтобы уйти сейчас же после конца, и, хмурый, сидел, откинувшись на спинку скамьи, опираясь обеими руками на зонтик.