The Мечты. Бес и ребро

И тут случилось то, чего не предполагал никто из наших героев – уже известных и тех, кто еще незнаком читателям. Согласно законам жанра, всё сошлось в этом единственном мгновении. Раздумывая о том, где можно бросить машину, Малич не спускал глаз с чертовой тянучки в надежде сдвинуться на полметра, когда салон огласился звуком входящего звонка. Не отвлекаясь, он сунул руку в карман, но прежде чем успел вытащить телефон, услышал странный скрежещущий звук, донесшийся откуда-то сзади. Собственно он и стал предвестником третьей причины. Глянув в зеркало заднего вида, Андрей Никитич скорее догадался, чем увидел – у водилы тащившейся за японцем машины сдали нервы.

Разразившись совершенно нецензурной тирадой, Малич выскочил из автомобиля и в два шага оказался на месте столкновения. Бампер его Тойоты выглядел несколько смятым, в то время как морда въехавшей в него машинки была снесена намного серьезнее.

- Ну и куда тебя, клопа, несло? – рявкнул Андрей Никитич, делая еще один шаг к дверце водителя. Та, глянцевая, нарядная, темно-вишневого цвета, неотъемлемая часть автомобиля Мини Купер, в мгновение распахнулась, и пред ясны очи господина Малича явила себя невысокая женщина в узком по фигуре светлом шелковом платье и в соломенной шляпке... почему-то с живыми фиалками. Барышня сдернула с глаз огромные очки, открыв тщательно накрашенное, несмотря на жару, личико, дернула капризными губами и заорала низким, но очень громким голосом:

- Это не я! Я тут ни при чем!  

- А кто при чем? – продолжал сердиться Малич, обреченно понимая, что при теперешнем раскладе встрял еще на несколько часов. При том заторе, который устроили автолюбители, гайцы к ним и пешком с трудом проберутся.

- Да говорю вам, не я! Меня подбили! – она резко обернулась назад и уставилась на старенький, но еще минуту назад вполне приличный черный мерс, упершийся прямо в зад ее крошки. – Черт! – выдохнула она. – Да твою ж мать, а!

И на их с Андреем Никитичем глазах из мерседеса вылез весьма солидного возраста, веса и общего вида мужик.

- Охренеть! – громыхнул вслед за фиалковой барышней Малич и крикнул уже новому персонажу спектакля: - А ты куда смотрел?

- Да она тормозить не умеет! – проорал мужик. – Ты какого лешего дергалась, дура?

- Чего? – противно взвизгнула девица. – Это я тормозить не умею?! Это ты глаза бы разул! Я вообще уже стояла, когда ты в меня въехал!

- Баба за рулем страшнее обезьяны с гранатой! – продолжал сыпать житейскими мудростями виновник ДТП.

- А я бы на твоем месте вела себя поскромнее!

Андрей Никитич, между тем, махнул рукой на то, кто виноват, и отчаянно думал, что делать. Оценив обстановку, он выдернул из кармана телефон, на дисплее которого маячили два пропущенных от Моджеевского. Метнулся к машине, ругаясь на чем свет стоит, заглушил двигатель и щелкнул центральным замком, одновременно с этим вызывая службу такси.

- На проспекте пробка! – орал он оператору. – Я на Дачную нырну, к гастроному. Да! Что? В роддом! Без детей и животных!!!

С этими словами Андрей Никитич сунул ключ от своего японца водительнице разбившегося о его задний бампер клопа и в следующее мгновение уже мчался резвым оленем в означенном им направлении, словно намеревался стать обладателем олимпийского золота в беге с препятствиями.

Этот бег, раскрыв рот, и наблюдали дама в фиалковой шляпке и солидный мужик, спровоцировавший аварию.

Такого поворота событий не ожидал ни один из них. Особенно ввиду ключа, который она машинально зажала в ладони – где это видано, чтоб такое добро раздавали прямо посреди улицы? Вот только теперь барышня лишились возможной поддержки в дальнейшем урегулировании вопроса, а водитель мерса это прекрасно понимал. Женщины по природе своей... мягче. Однако когда Малич скрылся за поворотом, она перевела дыхание, мужик рассеянно отвел взгляд, а потом они резко повернулись друг к другу и оба вдохновенно заорали:

- Тебя тормозить научить, дуру?!

- Глаза протри, идиот!

Вокруг них жизнерадостно сигналили машины, будто приветствуя и салютуя их свершениям, из соседних авто выскочили нервные мужики, которые теперь уже точно никуда не опаздывали – везде успели, а сама виновно-пострадавшая вызывала ментов.

Разумеется, ничего этого Андрей Никитич знать не мог. Он вообще почти забыл о том, что случилось, когда влетал в здание роддома, где был перехвачен зятем. Моджеевский мрачно сунул ему стаканчик с обещанным кофе и провозгласил:

- Мне ничего не говорят до сих пор!

- Черт! – выдохнул Малич. Забрал у Романа кофе, сделал несколько глотков и упал в оказавшееся рядом свободное кресло. – Черт! Это хорошо или плохо?

- Откуда ж мне знать? Я в государственной клинике первый раз рожаю!

- Ну так а кто тебе доктор! – с упреком брякнул папа.

- Да понял, понял, - мрачно согласился Роман, очевидно, сдаваясь, и отхлебнул из своего стаканчика. Поморщился и взорвался: - Врачиху она, значит, выбрала! Больницу тоже! Партнерские роды не хочет! И эти молчат, как в рот воды набрали! Главврач предложил у него в кабинете ждать, раз домой не еду. Нормально вообще?