The Мечты. Минор для мажора

И поставив на стол две наполненных кофе чашки, Женя устроилась напротив сестры с самым заинтересованным видом. Юля даже икнула от неожиданности. Сначала посмотрела на кофе. Потом на старшую. И наконец аккуратно, как могла, спросила:

- В каком смысле происходит?

- Вот и мне интересно – в каком смысле, - мягко проговорила Женя и пояснила: – Он звонит мне каждый день и расспрашивает о тебе. И регулярно является на ужин, где всеми способами выпытывает то, что я недоговорила накануне. Нет, он и раньше у нас бывал, но точно не через день. Рома доволен, Лизка счастлива, а мне что делать прикажешь?

- Очевидно, общаться, - буркнула Юлька, вконец поставленная в тупик. – Если ему больше говорить не о чем, то при чем тут я? У него целая корпорация. Наверняка там есть что обсудить.

- Значит, ты ему важнее корпорации, - рассмеялась Женя.

- Я думала, мы эту тему оставили в прошлом, - все еще пытаясь прийти в себя, промямлила младшая и наконец села, вцепившись пальцами в чашку и принюхавшись. – Кофе из «Миндаля»?

- Думать и делать – разные вещи. И ты не можешь не понимать, что и внимание Богдана, и твой переезд на Молодежную говорят о том, что ничего не осталось в прошлом. Я не вмешивалась раньше. Избегать Богдана было твоим решением и твоим правом. Я не буду вмешиваться теперь. Хотя прекрасно вижу, что ты не меняешь тактики. Но кто из нас не прятал голову в песок? Только стоит ли оно того? Может быть, вам все же попробовать… не знаю… услышать друг друга? Дай ему шанс.

- Женя! Ну как ты не понимаешь, а? Ну ты же из всех людей должна понимать! Я еще от Димы не отлепилась, а ты меня уже за Моджеевского сватаешь!

- Я ни за кого тебя не сватаю, - вздохнула сестра. – Но бегать до бесконечности невозможно. Выдохнешься.

- Уже выдохлась, дышать не могу! – выпалила Юлька, теперь не сдерживаясь. – Он решил меня загнать. Попросила – не трогай! Так он теперь к тебе бегает! Какого черта? И ты еще его выгораживаешь!

- Не выгораживаю, - отрицательно мотнула головой Женя. – Но если все действительно в прошлом, как ты говоришь – отрежь раз и навсегда. И давай пить кофе. Он не из «Миндаля». Отец Реджепа приехал. Привез турецких сувениров.

Юлька грустно улыбнулась. Отрезать раз и навсегда – как? Если она за десять лет не отрезала, то теперь – разве возможно? В таких условиях и правда что – только кофе пить остается.

- А с этими ты как? – негромко спросила она. – С турками? Таня и Реджеп, вроде бы, прикольные.

- Прикольные, - подтвердила Женька. И сама была рада заговорить о другом. Потому что нет ничего хуже, чем лезть в чужую жизнь. И нет ничего хуже – понимать, что родные тебе люди страдают. Замкнутый круг, от блуждания в котором кружится голова и подкатывает тошнота. – Такие непохожие друг на друга, будто с разных планет. Но никому не позволяют вмешиваться и отчаянно держат оборону.

- Мне понравились... необычная у Ромы семья...

- Ты на нашу посмотри!

- Думаешь, подобное притягивает подобное?

- Не знаю, - Женька пожала плечами и улыбнулась. – Но я за чувство здорового эгоизма.

- Это как?

- Мы сами помещаем себя в рамки обычности. И сами же не позволяем себе выйти за них. Но так ли важно их придерживаться, если нам становится плохо внутри этих рамок?

Юля помолчала. Пригубила кофе. Тот и правда оказался вкусным. «Отец Реджепа приехал». Как это Жека вписалась в их странный мир? Да и папа... Только она где-то далеко за пределами. От этого страшно – быть одной всегда страшно.

- А с кем воюют Таня и Реджеп? – получилось невпопад, но уж как получилось.

- Немножко с Аяз-беем, - объяснила Женя. – Но в основном с Таниной мамой. Тане нелегко приходится… Несколько лет назад Богдан свел общение с матерью практически к нулю, и Таня отдувается еще и за него. Но мне кажется, что скоро и ее терпение лопнет, если Нина не остановится.

- В смысле? – оторопела Юля, услышав среди всего самое главное.

- Что? – непонимающе переспросила сестра.

- Богдан с мамой не общается?

- А… нет. У них давно уже были прохладные отношения. Еще до Лондона. Он тогда к Роману на дачу переехал. Наверное, потому и сейчас там обосновался, - усмехнулась Женька. – Но Таня однажды обмолвилась, что после возвращения он, можно сказать, вычеркнул мать из собственной жизни.

После этих Женькиных слов, так четко ударивших по заветной цели, о которой сама Женя вряд ли даже догадывалась, Юлька вскочила с места и повернулась к окну, вцепившись пальцами в подоконник. Заставляла себя дышать и думать только о том, чтобы не забывать про дыхание. Потому что главным сейчас было сердце. Во всем организме – одно только сердце. Больше ничего. Оно колотилось с такой силой, что поглощало все остальное, переводя прочие процессы в автономный режим. А дышать ведь надо. Иначе этому же сердцу недостанет силы биться.

Из оцепенения ее вывел Андрюшкин возглас – Лизка показывала ему что-то в своем телефоне, чем он был крайне поглощен и даже комментировал.

- Он такой смышленый стал! – рассмеялась Лиза, обращаясь то ли к тетке, то ли к матери.

- Не удивительно, с такой-то родословной, - вслед за ней рассмеялась Женька.