The Мечты. Минор для мажора

После этого оставалось лишь засечь время. Попросить у секретарши кофе. Вытянуть ноги на столе. И ожидать, когда истинным торнадо в его мир снова ворвется Юлия-все-еще-Малич. Он готов был отдать хоть руку на отсечение, хоть голову, что она этого так не оставит. Прибежит. Явится. Обругает его всеми возможными словами. Обвинит во всех грехах. Расскажет ему все, что думает про его мажористость. И, может быть, в очередной раз пошлет со всеми его бабками. Кайф.

А если этого не случится, то значит, все, что он знал про себя, про нее и про жизнь – не более, чем иллюзии семнадцатилетнего пацана, который так ничего и не понял.

Теперь выходило, что, наверное, и правда ничего не понял. Потому что у нее, мать его, все супер. И с мужем, и вообще по жизни. Сюрпризы у них там, подарки, сказки на ночь. Баба Надя, Новый год, бл*. Будто бы у него не Новый год.

И у него. Год. Новый.

Совершенно неожиданно нарисовавшийся, когда он реально хотел, только чтоб поменьше дергали. Может быть, у отца бы встречал – это было бы предпочтительнее.

Но нет. Пришлось выбирать отель на Барбадосе, давать поручения об организации трансфера и спешно подгонять под этот свалившийся на его шею отпуск свои дела. А значит, до праздников буквально ночевать на работе – благо диван имелся, на котором не грех вырубиться на часок, и даже душевая кабинка для придания себе налета цивилизации. Нужно было сдать в эксплуатацию один объект и завершить подготовку к приоритетному в настоящее время проекту, чтобы было с чем идти на тендер в январе, а для этого максимально мобилизовать все ресурсы, какими он сейчас располагал. Проект был вдвойне важен, поскольку почти с самого начала задумывался отцом, обещал неслабую прибыль и имел огромный имиджевый потенциал. Роман Моджеевский, хоть и отошедший от управления корпорацией, а до конца уйти так и не смог. Правда теперь занимался исключительно тем, что было ему интересно. А интересна ему была архитекторская работа в чистом виде. И тот стадион, который он надеялся отгрохать в столице к известному спортивному соревнованию, впечатлял сейчас даже на экране монитора и буквально просился на реализацию. Но все это потом. В следующем году. Если утвердят.

Две недели пролетели будто бы в каком-то тумане. И это плюс. Это давало возможность ставить краткосрочные задачи, решать их и механически переходить к следующим. Это давало возможность не думать. Думать не хотелось, потому что черт его знает, до чего можно додуматься. Но идиотская сцена в лифте сорвала какой-то болт внутри него, и теперь наружу хлынули все сомнения, от которых легко было отмахиваться раньше. И ему казалось, что Юлька – стала еще дальше, чем была все эти годы.

Зато Алина – ближе некуда. Прильнула к нему в самолете после пересадки из Франкфурта в Бриджтаун и проспала половину пути на его плече, пока он смотрел в иллюминатор и лениво представлял себе, как будет валяться на пляже Сент-Джеймса под какой-нибудь пальмой и ничего не делать. И не давать себе труда размышлять. И чтоб вокруг только океан, песок и полуголые бабы всех цветов кожи. Это ли не рай?

Объективно – они развлеклись. Внешне, во всяком случае, именно так и выглядело. Алина тягала его по ресторанам и клубам, погружая в веселую ночную жизнь на острове. Не забывала радовать соблазнительными нарядами, в постели отрабатывала по полной, а на Новый год, когда над городком пестрели фейерверки, подарила ему профессиональный штопор и бутылку местного рома.

В общем, она подготовилась. Дни они тоже проводили по задуманной Алиной программе, главным в которой было сделать так, чтобы даже полуголой перед глазами Богдана была только она. Поэтому на пляжи они выбирались нечасто. Уроки для начинающих в гольф-клубе, снорклинг с черепахами, обзорные экскурсии на вертолете. Но любимым времяпрепровождением Алины стали прогулки на яхте в разное время суток, где она игриво могла щеголять в откровенных купальниках и щебетать о пустяках.

Развалившись в шезлонге и потягивая коктейль, приготовленный стюардом, конечно же, с ромом, Богдан лениво наблюдал за Акаевой, которая живописно расположилась у бортика и рассуждала о том, что завтра им обязательно нужно поехать в сад Андромеда и посмотреть баньян.

- Кого? – переспросил Моджеевский, пропустив половину ее слов мимо ушей.

- Ну баньян, - похлопала она ресницами и принялась пояснять во второй раз: - Дерево такое. Типа фикус. Очень живописное, тебе понравится!

- Оно мне уже нравится, - без энтузиазма ответил он.

- У него крона огромная, целый отдельный лес, настоящая экосистема! Воздушные корни, как гирлянды... В общем, это обязательно надо увидеть.

- А мы можем просто поваляться на пляже хотя бы один день? Иначе мне потребуется еще отпуск, чтобы отдохнуть от этой поездки.