The Мечты. Весна по соседству (СИ)

Отец покивал и дальше ковырялся молча. Они лишь иногда перебрасывались отдельными репликами, пока Женя заканчивала возиться с салатом, он сам – с варениками. Зато и одно, и другое удалось на славу. И вечер имел все шансы закончиться тихо и мирно, за вполне себе веселым ужином и последующим расползанием по своим койкам, если бы прямо посреди их трапезы Женин телефон снова не огласил кухню уведомлением о входящем сообщении.

«Чего-то меня рубит, буду ложиться. Спокойной ночи!»

- Даже интересно, когда ему надоест? – с насмешкой проговорила Женя в космос.

Но Моджеевскому не надоедало. Он был заперт в одиночестве в квартире и с высокой температурой. Что ему было еще делать, как не думать? Думать о многом. Думать о разном. Например, о том, что по-хорошему, теперь нужен дом где-то за городом. Не дача, не замок, а настоящий дом. Вряд ли Женя отказалась бы, если построить что-то не слишком пафосное, не очень претенциозное, без элементов гигантомании, но комфортное для их жизни и симпатичное, чтобы там было уютно. Ребенку однозначно лучше расти на воздухе, а не в городе. Да и им с ней тоже... лучше в стороне от всеобщего внимания, насколько это вообще возможно.

Еще он думал, что, наверное, хочет, чтобы у них с Женей появилось время для них двоих, ну и для Моджеевского-самого-младшего. А значит, неизбежно надо как-то понемногу сокращать часы своего пребывания в офисе, может быть, в чем-то переходить на домашний режим работы. Или хотя бы найти толкового зама, на кого можно все это бросить... Или доучить по-человечески Бодьку, потихоньку натаскивать его, и когда-нибудь он возглавит отцовское детище. Ему даже виделся заголовок в любимом бизнес-журнале «Богдан Моджеевский: путь от курьера до президента империи «MODELIT».

Он думал и о Жене. Он очень много думал о Жене. Думал о том, как обидел ее, и о том, есть ли надежда, хоть небольшая, что она его все-таки любит и сможет простить. То, с чего следовало начинать, Ромка лишь теперь пытался осознать, понимая, что она была с ним потому что сама того хотела, а не из каких-либо других соображений.

Сама хотела.

Его. Романа Моджеевского.

«Простого парня, инженера-строителя или даже мастера монтажных работ!» - ехидно шипело его самолюбие, но он от него все больше отмахивался и запивал очередную таблетку, чтобы провалиться в сон. Жар понемногу спадал, однако слабость никуда не отступала, и Рома все еще чувствовал себя раскатанным по асфальту. Абсолютно плоским, как лист бумаги. Ни аппетита, ни сил хотя бы каким-то фильмом или книгой себя занять. И потому спать. Без сновидений и проснувшись лишь раз все по той же причине – пропотел. Ну и посмотреть, вдруг его снежная королева растаяла.

Телефон сообщил, что не растаяла. Но прочитала. Читает же! Хотя бы читает. И то хлеб.

Потому он, в очередной раз переодевшись, приоткрыл балкон – проветрить комнату. И завалился в постель, продолжая думать. И вряд ли отдавая себе отчет в том, что эти мысли по своей сути и есть мечты. Мечты о Жене, о семье, о доме, о будущем.

Роман Моджеевский же не мечтает. Он строитель, он строит планы. И претворяет их в жизнь, обычно точно зная, как двигаться и каковы этапы этого движения к конечной цели.

А вот как оно в итоге вышло. С Женей – какие планы? Вечно все спонтанно, внезапно и бьет по лбу неожиданными результатами. А вся суть этих его ночных фантазий – это чтобы она его любила.

Утром же он проснулся от голода. Жуткого. Который не тревожил его все предыдущие дни, а теперь вдруг вышел на первый план. Температура была терпимая – 37,3. А вот голод – просто с ног сшибал. И даже заставил выползти из кровати, когда стало ясно, что бороться с ним бесполезно, ждать, пока привезут чего – сил нет, да и вообще... ради куска жареного мамонта прямо сейчас он готов убивать.

Пошуршав по многочисленным полкам собственной необъятной кухни и сунувшись в холодильник, Моджеевский решил, что вряд ли найдет что-либо проще простых спагетти. Ими он и занялся, раздобыв кастрюлю, которую тоже пришлось еще поискать – ориентировался он все же так себе, точно зная лишь, где стоит кофемашина.

Нет, в армии ему и картошку чистить приходилось, и потом, когда свалил от родителей, яичницу он себе вполне мог соорудить. Но это все было так бесконечно давно. Будто бы в прошлой жизни. Потому слава богу, что есть макароны.

Понаблюдав, как те извиваются в булькающей воде, он не выдержал и все-таки написал Жене снова:

«Доброе утро. Как понять, что спагетти готовы?»

«Ты издеваешься??!!» - быстро прилетело ему в ответ. Даже, пожалуй, слишком быстро. Ромка аж дуршлаг уронил под ноги. Секунда на то, чтобы попробовать перевести дыхание, которое ни черта не переводилось. И под стук сердца о ребра он настучал на раскладке клавиатуры:

«В смысле?» - и в ожидании замер.

«Я прекрасно помню, что макароны ты варить умеешь!»