The Мечты. Весна по соседству (СИ)

Моджеевский поморщился от сыновних порывов, но глаза к экрану опустил. Сначала опустил, потом быстро поднял обратно. Творилось в них такое – мама дорогая. Но недолго. Поскольку он снова вперился в Юлькин профиль. Все эти быстрые мельтешащие движения сопровождались ощущением легких взрывов в Роминой голове. Как от петард.

- Как это... – только и пробормотал он под нос, а потом повторил уже громче: - Это, блин, как?! 

- Ну как-то так, – Бодя больше не орал, а медленно возвращался в состояние, в котором находился в самом начале ужина – молчаливое и сосредоточенное на чем-то абсолютно далеком от кухни на даче Моджеевских.

Точно так же далеко от дачи сейчас находился и Роман, ошеломленно взиравший на фотографии на Юлькиной странице этого диво-приложения. Потому что из десятка последних снимков, по меньшей мере, шесть – демонстрировали старого знакомца и неприятеля Романа Романовича.

Юрагу А.В.

И это, блин, сюрреализм уже какой-то! Моджеевского натурально клинить начинало. Нервный тик у него развивался.

Сначала этот уродец окучивает в виртуале Женьку. Теперь вот – в реале – Бодину Юльку. Прямо не Юрага – а натуральное проклятие их семьи! Дораду он собирал. По полу супермаркета. И Ромкиных женщин тоже! В смысле, Юлька – сестра его женщины, но ведь могла же стать родней.

Об ужине было позабыто.

Какой тут, нафиг, ужин, когда Юрага у доски в аудитории держит в руках лазерную указку и что-то вдохновенно объясняет, глядя на студентов. А вот он посреди коридора с кем-то разговаривает. А тут – фотка Юраги на каком-то стенде в холле универа с Юлькой, указывающей на него пальчиком. А тут – в буфете, вроде бы, тоже этот идиот чаи гоняет.

О! И на какой-то праздник с детишками в сквере – даже и сама Юлька, балда мелкая, есть! Счастливая такая, улыбается. Куда только «мировой батя» смотрит?

Господи, бред-то какой. Маразм. Любитель Фарерских островов и зимы среди лета хренов! А теперь оно еще и лекции в университетах читает? Вот как вообще, а?! Он же, кажется, степеней ученых не имеет? Или это Ромка запамятовал, что там в его личном деле написано?

Но что бы ни было, текущая ситуация не поддавалось никакому анализу и логики в своей основе не имела, потому попытка найти происходящему хоть какое-то простое и понятное объяснение успехом не увенчалась. Да черт ногу сломит в этих Маличах! Они даны ему в наказание за все грехи! Почему вообще все, что касалось Жени, – так сложно, что он ощущал себя школьником, который не может решить дурацкую задачку по математике? Вот все может – а задачку нет, хотя там даже звездочки, указывающей на продвинутый уровень, не стоит.

А ведь у Юльки все эти посты еще и с подписями, каждая из которых заставляла Ромкины брови взмывать по лбу все выше и выше.

«Увлекательное путешествие в волшебный мир маркетинга».

«Некоторым преподам – на обложку журналов для женщин!»

«С днем эконома! Ура!»

«Ну разве он не душка?»

Фигасе душка. В два раза старше самой Юльки. И вот ведь парадокс – для младшей Жениной сестры этот вездесущий придурок слишком стар, а против... ну давай же, Моджеевский, признавай уже, ну! Против тебя самого он – моложе на добрый десяток лет. И ты, черт возьми, даже завидуешь его молодости, его мозгам и, чтоб его, умению сорваться на эти гребаные Фареры. Свободе его завидуешь и точно знаешь, что на это и повелась Женька независимо от того, знала она, кем был человек по ту сторону экрана, или нет.

Но как же так вышло, что среди всего бреда их взаимоотношений еще и Юля Малич маячит? Ведь он только в конце осени видел Женю, спокойно прогуливающуюся с Юрагой! Или это она их и познакомила, и мелкая с катушек слетела? Да ну! Быть не может.

Всего этого просто не может быть.

Ну не бывает так!

Не выдержав, в конце концов, накала страстей в собственной башке, Моджеевский что-то пробормотал под нос и встал со стула, двинувшись к барной стойке. Сто пятьдесят грамм любимого коньяка голову, конечно, не прочистят, мозг на место не вернут и спокойствия не установят. Но без оного ему этой ночью не заснуть точно – и так со сном беда, а подобные новости отобьют его вовсе. Потому Ромка плеснул в бокал немного. Потом повернулся к сыну и уныло проговорил:

- Вообще, знаешь... все зло от соцсетей. Пять капель будешь? Больше – не дам, а то мать вопить начнет, что я тебя спаиваю.

Чтобы не разразиться хвалебной песнью