The Mitford murders. Загадочные убийства

Тем не менее обещанная летняя погода пока запаздывала. Воздух достаточно прогрелся, но почти ежедневно шли дожди. Даже ярчайшие платья под сенью большого черного зонта выглядели поразительно бессмысленно. Нэнси со свойственным ей упрямством отвергала любые разочарования. Несмотря на то что Пав строго напомнил своей дочери, что она еще недостаточно взрослая для танцевальных балов, она ничуть не сомневалась, что объединенным силам начала новой, третьей декады двадцатого века – первого, поистине радостного послевоенного сезона – вкупе с ее собственной силой воли удастся преодолеть барьер родительского запрета.

К вящему разочарованию старшей дочери, по прибытии на Глостер-сквер леди Редесдейл настроилась посетить лишь несколько приемов и ясно дала понять, что они проживут в Лондоне не больше трех недель. Несмотря на то что последние месяцы беременности ей редко удавалось видеться с друзьями, по натуре своей она была не особо склонна к светскому общению, и ее супруга, разумеется, тоже не устраивало долгое пребывание в обществе. Хватило одного «пустозвона» с неуместными замечаниями о германцах или охотничьих забавах, чтобы покончить с желанием появления на светских приемах.

О танцах Луиза даже и не думала. Ей ужасно не хотелось возвращаться в Лондон из-за опасения случайной встречи со Стивеном. По той же причине она сомневалась, что сможет навестить мать, хотя и отчаянно хотела повидаться с ней. Но, с другой стороны, в Лондоне жил Гай, и, возможно, она могла бы встретиться с ним.

После Сент-Леонардса Кэннон не писала ему, и хотя она понимала, что должна думать о работе, ей в то же время невольно вспоминались его доброжелательное лицо и теплое пожатие рук.

В Лондоне, по крайней мере, режим их жизни слегка изменился. Нянюшка Блор взяла на себя заботы о младших девочках – Дебо, Юнити и Декке, а Диана и Памела дважды в день с удовольствием гуляли по парку, после чего сами развлекались в детской на Глостер-сквер с новыми арендованными игрушками, среди которых имелся очаровательный кукольный чайный сервиз сине-белого фарфора. Диана, к примеру, изображала великосветскую даму, а Памела играла роль ее служанки, наливая бесконечные чашечки чая и выслушивая от своей сестры капризную критику в адрес ее умения подавать чай.

Луизе досталась роль своеобразной дуэньи для Нэнси. Не то чтобы старшую из детей приходилось особо охранять – они побывали на двух или трех чайных приемах с ее кузинами и прогулялись в районе Музея естественной истории в Южном Кенсингтоне вместе с одной пожилой дамой, жившей с ними по соседству еще в те времена, когда их семья снимала роскошный особняк на Хай-стрит в Кенсингтоне.

Нэнси ужасно завидовала своей подруге Марджори Мюррей, поскольку та посещала школу Квинс-Гейт [15].

– Настоящую школу, Лу-Лу, можешь себе представить? Где их умы подпитываются массой полезных знаний.

– Я не стала бы утверждать этого, – со смехом заметила Марджори, когда они, склонившись, разглядывали чучело ленивца в стеклянной витрине. – Вся польза заключается в заучивании множества французских фразочек и инструкциях по правильному стилю вальсирования. А кроме того, все девочки без умолку трещат о том, какие мужчины наиболее приемлемы и за каких они предпочли бы выйти замуж. Я уж точно не назвала бы их «синими чулками».

– Ну и какой смысл во всех этих разговорах? – вздохнув, произнесла Нэнси. – Когда человеку до восемнадцати лет не разрешают свободно веселиться. Я доживу, наверное, до седых волос, прежде чем Пав позволит мне выйти в свет.

– Никакого, – согласилась Мюррей, – хотя в Лондоне устраивают разные мероприятия. Я вот лично собираюсь пойти на бал в грядущий четверг. Благотворительный бал, по-моему. Ну, знаете, под эгидой Красного Креста. Для сбора средств солдатам.

Розовое платье Марджори украшали крошечные пуговки по лифу и темно-красная окантовка. Хотя этот наряд вряд ли мог соперничать с новомодными платьями в стиле «чарльстон» [16], оно тем не менее имело некоторую свободу прилегания, что явно показывало отсутствие корсета. Мюррей, вероятно, еще тоже не исполнилось восемнадцати лет, но в белых чулках и туфлях на невысоких каблучках она смотрелась вполне изысканно. Луиза понимала, что никто не назвал бы изысканной простую желтую юбку Нэнси, хотя утром она радовалась живости ее оттенка.

– Что ж, могу лишь сказать, что твои родители более прогрессивны, – заметила Митфорд.

– Давайте поднимемся на второй этаж, посмотрим на раковины, – предложила Кэннон, тщетно стремясь отвлечь внимание своей подопечной от бальной темы.

– И любой может купить билет на этот бал? – спросила Нэнси, поднимаясь вслед за Луизой по широкой лестнице.

– Наверное, да, – ответила Марджори, – ввиду того, что эти деньги пойдут исключительно на благотворительность. Бал устраивает моя крестная. И только по этой причине, честно говоря, мне и разрешили пойти. Мой отец не отпустил бы меня ни в какое другое место.

Нэнси замедлила шаг, позволив Луизе уйти вперед, и прошептала подруге: