The Money Kings: The Epic Story of the Jewish Immigrants Who Transformed Wall Street and Shaped Modern America

По мере роста своего авторитета как финансиста Шифф никогда не испытывал недостатка времени для филантропических дел. Более того, казалось, что он ставит их в приоритет. На одном из заседаний в офисе Kuhn Loeb, вспоминал один из директоров Montefiore, совет рассматривал дела различных претендентов, когда в комнату проскользнул клерк и передал Шиффу записку с уведомлением о том, что его ждет клиент. "Он просил передать джентльмену, что сейчас он занят на очень важном совещании и не сможет принять его в течение двадцати минут". Только когда последнее заявление было обсуждено, банкир поднялся, чтобы поприветствовать человека, терпеливо ожидающего аудиенции - не просто клиента, а, возможно, самого важного для фирмы: президента Пенсильванской железной дороги.

Финансовое превосходство Шиффа было настолько велико, что даже компания Reading Railroad, возглавляемая Остином Корбином, магнатом, который публично заявил, что планирует запретить евреям въезд на свой бруклинский курорт, неоднократно пыталась заинтересовать Kuhn Loeb в своем бизнесе. Шифф отказался, хотя знал, что его фирма может быстро получить прибыль. "Наше самоуважение запрещает нам иметь что-либо общее с этим человеком, каким бы способным он ни был", - сказал Шифф одному из деловых партнеров. И отметил, что "мне было бы стыдно перед собой и своими детьми, если бы я поступил иначе". Корбин сожалел о своих антисемитских высказываниях, возможно, из-за негативной прессы, которую они вызвали. В 1886 году, чтобы задобрить нью-йоркских евреев и, возможно, подлизаться к Шиффу, Корбин выписал чек на 10 000 долларов для дома Монтефиоре. И снова Шифф дал ему отпор. Он не принял деньги Корбина, но и не позволил больнице лишиться столь необходимого вклада. Вместо чека Корбина на 10 000 долларов Шифф заменил его собственным.

Моисей Монтефиоре умер в 1885 году, не дожив до своего 101-го дня рождения. И во многом именно на мантию Монтефиоре, а не Джозефа Селигмана, претендовал Шифф. Газета Jewish World окрестила Шиффа "американским Монтефиоре", сказав, что это прозвище "справедливо", потому что он "по-княжески откликался на все призывы и нужды". Джозеф Баттенвизер, познакомившийся с Шиффом в 1883 году и тесно сотрудничавший с ним в благотворительных начинаниях, также проводил сравнение с британским филантропом: "Ни один еврей в Америке, ни один по ту сторону Атлантики со времен Моисея Монтефиоре не работал так доблестно и так успешно для нашего народа".

Вскоре Шифф стал легендарной личностью, возглавив эру филантропии, не имеющую аналогов в современной еврейской истории. В этот период, длившийся более трех десятилетий, "почти ни одно предприятие еврейского филантропического или образовательного характера не начиналось, ни одна важная политика местного или общенационального значения не принималась без предварительной консультации с доминирующей фигурой в руководстве американского еврейства" (то есть с Шиффом), вспоминал Моррис Уолдман.

Однажды, во время совместного интервью с Луисом Маршаллом и представителями нью-йоркской прессы, Шифф высказал показательную точку зрения на свое восхождение. Один из репортеров заметил Маршаллу, что "вы говорите от имени всего американского еврейства", на что адвокат горячо ответил: "Никто не избирается на этот трон!"

Шифф оживился. "Вы могли бы поговорить со мной об этом, - вмешался он. "Евреи не выбирают своих лидеров. Лидером среди них становится человек".

"И как это происходит?" - поинтересовался журналист.

Шифф ответил: "Нужно, чтобы Бог был в его сердце. Этическая фигура, перед которой люди благоговеют и которую они будут слушать с почтением, даже если им не нравится то, что он говорит, - такой человек, естественно, является лидером".

 

-

Одно из самых важных филантропических партнерств при жизни Шиффа возникло благодаря его теще, Бетти Лёб. Как и многие другие женщины ее эпохи, ее достижения получили меньшее признание, чем они заслуживали, хотя ее внук, Джеймс П. Варбург, считает ее руководящей силой, по крайней мере на начальном этапе, в филантропических проектах семей Лёб и Шифф. "Она была единственной, кто проявлял настоящий гуманитарный интерес, и это принимало различные формы", - сказал он.

Она входила в состав советов различных благотворительных групп и комитетов, в том числе Ассоциации свободных еврейских школ - организации, предоставлявшей еврейским детям религиозное образование и обучение ивриту, чтобы противостоять образовательным усилиям христианских миссионеров, тайно искавших новообращенных, и Школы медсестер Маунт-Синай. В начале 1890-х годов Лоэб финансировал курсы домашнего ухода и гигиены для женщин Нижнего Ист-Сайда, которые вела недавняя выпускница Нью-Йоркской больницы для медсестер.