The Next Right Thing. Искусство принимать верные решения

Порой текущие обстоятельства вынуждают нас становиться храбрее, чем мы на самом деле есть, и поэтому мы стучимся в двери и просим помощи. Иногда полное незнание о том, куда мы идем, срабатывает намного лучше, чем мы могли себе представить.

Энн Пэтчетт

«Что теперь?» (What Now?)

Принято считать, что для достижения мастерства в любом деле требуется практика. Родители говорили нам, что, если мы хотим научиться хорошо играть на рояле, в баскетбол, в монополию или решать математические задачки, нужно заниматься. Так устроен мир.

Почему же в таком случае, когда речь идет о принятия решений, мы считаем, что должны просто знать, что делать? Выбирать лучшие решения можно научиться, только делая, а не размышляя об этом. Увы! – да, для этого требуется практика, ибо, в отличие от балета или вождения автомобиля, никаких репетиций или симуляторов в этом обучении не предполагается. Каждое решение – словно итоговый экзамен, свалившийся вам на голову в первый день занятий. По моему опыту, три области, в которых возникают самые сложные моменты для принятия решений, – вера, выбор профессии и отношения. Здесь уходит больше времени на попытки разобраться в том, что скрыто от глаз, и последствия выбора оказывают большее влияние на нашу жизнь. Такие решения могут виснуть на плечах тяжким грузом и то и дело поднимать вопросы, на которые у нас по-прежнему нет ответов.

Бог часто дает нам чуть заметное ви́дение вещей еще до того, как они происходят. Это не полная их форма, скорее тень, несфокусированная и неясная. Она приходит без четкой разбивки на этапы, без денег, без гарантий, но зато с надеждой. А надежда – это то, что позволяет нам идти дальше в тумане. Что, если вместо любимых черно-белых ответов мы начнем искать стрелочки?

2012 год был для нашей семьи временем, когда вопросы не просто не имели ответов, но каждый из них, казалось, порождал еще больше следующих. Как-то раз я должна была вернуть в библиотеку книги. Мне пришлось войти внутрь здания, поскольку автоматическая ячейка для возврата книг снаружи была неисправна. Я не планировала брать новые. Но когда оказываешься в библиотеке, до соблазнительных полок остается лишь пара шагов, и я улучила минутку, чтобы просмотреть корешки в одной из моих любимых секций.

Взгляд зацепило название одной небольшой книжечки. Может быть, потому, что оно было в форме вопроса, и это был тот самый вопрос, который я вынашивала к тому моменту больше года. Это была книга «Что теперь?» автора Энн Пэтчетт. Я вытащила ее из ряда других и сразу же поняла, что непременно прочту, увидев следующую цитату:

«Что теперь?» – это не только пронизанный паникой вопрос, брошенный в неизвестность. «Что теперь?» может также быть источником нашей радости. Это декларация возможности, обетования, шанса. Этот вопрос признает, что наше будущее открыто, что мы вполне способны на большее, чем кто-то от нас ожидает, что в каждый момент своего развития мы по-прежнему стремимся расти (1).

Книга карманного формата, достаточно небольшая, чтобы можно было прочесть в один присест. В сущности, это расшифровка приветственной речи Энн Пэтчетт, с которой она выступила в колледже Сары Лоуренс. Тогда уже одно ее заглавие вызвало во мне глубокий отклик, поскольку мы с Джоном жили в своем собственном «что теперь?». Он готовился покинуть пост в нашей церкви, который занимал шесть лет (после того как в общей сложности двенадцать лет возглавлял группу молодых христиан), чтобы… Собственно, это всё, что было нам известно. Мы не знали точно, что будет с нами теперь. Мы просили ответов, но вместо них получали стрелочки – и следовали их указаниям. Вот история о том, куда они привели.

* * *

Первой оказалась стрелочка скорби. Не самый мой любимый способ начинать рассказ, но так уж получилось. После того как летом 2011 года скончался отец Джона, мы поняли, что наша жизнь больше никогда не станет прежней. На то имелось множество причин, главной из которых была скорбь Джона. После похорон он практически сразу же вернулся к работе, к заведенному распорядку, к своей привычной, расписанной по часам жизни. Но его душа застыла в печали, и вскоре разногласие между темпом жизни и состоянием внутри начало проявлять себя в форме паники, бессонных ночей и сильного страха. Это было осенью 2011 года. Неназванные нарративы так или иначе дают о себе знать. Если у нас нет сил, чтобы назвать их словами, они будут говорить с помощью наших тел.