the Notebook. Найденная история

– Артур, ты поёшь? А что за песни? – спросила я, мне стало вдруг интересно.

– Да так, не то чтобы часто… да и песни всего три от силы… – замялся он.

– Как интересно! Может, задержишься на несколько минут? Думаю, Мэрилин сердиться не будет, – я подошла ближе к нему и прошептала на ухо. – А вот наш Питер Пэн расстроится, если его любимый дядя уйдёт и не одарит племянника заветной песней. Смотри, как он скис.

– Ну, хорошо, – согласился Артур.

– Ты споёшь о Камелоте? – спросила Марго. Очевидно, в этом доме песни звучали частенько, и репертуар был известен.

– А вы хотите эту песню? – уточнил Артур.

– Да, давай Камелот! – дружно поддержали выбор Константин и Ланс, Мария улыбнулась и тихо кивнула головой.

– Ну что ж… Камелот, так Камелот!

Артур подошёл ближе к центральному столу и встал напротив окошка, через которое так настойчиво вторгались утренние лучи солнца. Мужчина на миг вгляделся в стекло, жмурясь от сочного медового света и вдохновившись, вновь обернулся к публике, затаившей дыхание и жаждущей песни.

Его голос меня поразил до глубины, до мурашек и озноба. В нём было столько душевного порыва и нежности вперемежку с грустью и торжественностью. Не больше, не меньше – гимн.

Без печалей и невзгод

Существует Камелот.

Стражник, путник ли входи,

Лучше места не найти.

Процветает сотни лет,

Но к нему дороги нет.

И живет среди людей

Лишь легенда королей.

А легенда говорит

Про Артуров меч и щит,

Про дубовый, круглый стол

И про рыцарей при нём.

Процветает Камелот,

Он живёт, цветёт, поёт.

И зовёт к себе, манит,

Сердце светом опалит.

Но не страшен огонь тот

Он же вера в Камелот.

И душа любая в нём

Все грехи сметёт огнём.

Без печалей и невзгод

Существует Камелот.

Процветает сотни лет,

Но к нему дороги нет…

– Как красиво, Артур! – Мой голос показался мне слишком громким после образовавшейся тишины, когда песня прекратилась. – А слова мне чем-то знакомы. Будто я их уже где-то слышала.

– Возможно, и знакомы. – Артур выглядел задумчивым и рассеянным. – Девушка, что напела мне эту песню, наверняка была из твоих краёв.

– Почему ты так решил? – Я смутилась до чёртиков, даже уши покраснели.

– Вы похожи чем-то, – ответил Артур, немного замявшись. – У вас взгляд одинаковый.

– Взгляд? – оторопело произнесла я.

– А мне пора! – Он засуетился и, оказавшись в предбаннике, уже обувался. – Мэрилин. Я опаздываю!

– Когда вернётся Морган? – спросил Ланс.

– Сегодня обещался, – ответил Артур, отворяя входную дверь. – Но может и задержаться до следующего утра. Ты же знаешь, какой он бродяга.

– Знаю, – сказал сторож. – Отчего ж мне не знать. А ты сам-то когда вернёшься?

– Вот переговорю с Мэрилин и вернусь, – произнёс Артур и как-то странно глянул на меня. – Думаю, к обеду, не раньше. Хотя есть парочка неотложных дел. Не ждите особо!

Дверь захлопнулась, а к торопливым шагам за ней присоединился дружелюбный лай.

Ср. future

После того, как Артур покинул домик Ланса, мы, взрослые, вышли из избы, оставив на время детей одних, и лишь тогда я поведала о страшной судьбе Лона моим друзьям и добрым хозяевам.

Мария расплакалась, когда я описывала кончину Флоры и многочисленные жестокости, творимые бандой Медрода. Константин молчал и курил трубку глубокими затяжками, его глаза оставались сухими, но были затянуты возмущением и печалью. Марго обнимала мою подругу и сокрушалась о содеянном бесчинстве, искренне сочувствуя Марии. А Ланс сурово смотрел поверх наших голов, руки плетьми висели вдоль тела и он не замечал, как в побелевшие от напряжения кулаки носами доверительно тыкались собачьи морды. Преданные псы, словно чувствуя человеческое переживание, оказались рядом, чтобы разделить горе, как только умеют животные.

– Значит, мосты сожжены, – подытожил Константин.

– Выходит, что так, – ответила я. – Ваш дом только и остался целым. Не тронул его Медрод, хотя от огорода ничего не осталось, да и скот увели.

– Мы всё равно туда не вернемся, – сухо отозвался он. – Нашим домом была не деревянная постройка с огородом и сараем. Нашим домом был сам Лон с людьми. Его больше нет. Нет людей, с которыми мы прожили бок о бок десять лет. А значит, нет и Лона. И дома у нас нет.

– Он прав, – вяло отозвался осипший от слез голос моей подруги. – Дома у нас больше нет. Обратной дороги не будет.

– Теперь Камелот станет вашим домом, – в утешение сказала Марго. – Вам не откажут. Мэрилин придумает что-нибудь.

– Нам так неловко вас стеснять. – Мария улыбнулась, но улыбка получилась вымученной и жалкой. – У вас самих детишки подрастают, а тут мы вам на голову.