the Notebook. Найденная история

Вот и во мне эта неприятность проявилась, как только я оказалась в комнатке домика Мэрилин. Я взяла сумку, бережно погрузила в её нутро контейнер с мирно ползающим Феликсом и уже направлялась к выходу, как моя рука нащупала дневник. Чёрт дёрнул меня его вытащить. А кто ж ещё?

Час пролетел незаметно, за ним второй, прежде чем я смогла оторваться от исписанных листков. В последние дни я слишком скрупулезно всё пишу, будто боюсь о чём-то забыть. А зачем я пишу, собственно? Для кого? Зачем люди пишут свои воспоминания? Для чего? Я методично писала и не задумывалась. Иногда это была пустая писанина, а порой отдушина. Но теперь? Когда идти уже некуда, а назад дороги отрезаны, зачем мне писать? Может это предупреждение? Но кому? Себе? Точно нет.

Одним словом, я запаздывала на обед. Мне было жутко неловко. На выходе из дома, когда я уже переступила порог, меня окликнула Агнесса.

– Дорогая, куда ты спешишь? Останься на обед, Элиза приготовила лёгкий бульон из овощей ещё с утра. Мы его охладили. Смак!

– Ах, Агнесса, извини меня! Мне право, очень неловко отказываться, тем более, что я уважаю супы, но я уже опаздываю. – Если бы у меня были часы на руке, я наверняка кинула обеспокоенный взгляд на циферблат.

– Жаль, очень жаль, Элиза расстроится…. – Но сама Агнесса не казалась расстроенной.

– Я обещала Лансу и его жене, что отобедаю у них. А сама замешкалась и теперь чувствую себя обманщицей,– оправдывалась я.

– Так ты к Лансу спешишь?! – Лицо женщины просветлело. – Это другое дело! Я уж думала, что ты стесняешься нас. А Ланс – другое дело!

– Что ты! Как такое можно было подумать?! – изумилась я подобному предположению.

– Не обижайся, дорогая, уж такие мы, – добродушно сказала женщина. – Я-то уж точно. Мэрилин сказала нам, как бы между прочим, что Ланс приютил пару с детишками.

–Да, это мои друзья, – подтвердила я. – Мария и Константин. Очень хорошие люди. У них сынишка Павел и дочка Агата. А ещё они воспитывают с недавних пор племянников – мальчика и девочку, сирот.

– А что стало с их родителями, благослови души их Создатель?! – спросила взволнованная Агнесса.

– Летом на деревню, где они проживали, напали люди Медрода и убили взрослых. Дети чудом спаслись.

– Вот кровопийцы! Вот ублюдки! Чтоб им пусто было после смерти! – Глаза моей собеседницы вспыхнули недобро. – Этот деспот, Медрод, хуже змеи, хуже болезни худой. И как же Моргану не повезло, что ему достался такой никудышный человек в отцы! Бедный мальчик.

– У Моргана здесь семья, ему не о чем жалеть, – заявила я.

– Твоя правда, дорогая, – согласилась она. – Погоди-ка, я мигом!

Агнесса вдруг развернулась и стала что-то живо собирать, из-за её спины мне было не видно, я слышала лишь, как что-то куда-то перекладывают. Когда она повернулась ко мне, в руках у неё оказался внушительный свёрток, обёрнутый куском льняной ткани.

– Это булочки, муж напёк с утра пораньше, а эти вот остались.

– Но как же дети? А вам самим? – Я растерялась, но свёрток уже лежал в моих руках, а ароматный запах выпечки, пробив слой материи, захватил в плен моё обоняние.

– Ничего страшного, ещё напечёт, на то он и пекарь, – подытожила заботливая женщина. – А вот деткам Ланса и его друзьям передай. Пусть полакомятся, я знаю, как они любят булочки. Особенно не жалей для сироток. И передай, пусть приходят в любое время, для них всегда найдутся свежие булочки. Обязательно передай!

XVII

Чет. future

Домик Ланса встретил нас с Феликсом громкой музыкой Венского вальса и приветственным лаем собак. Вой и Лай дружелюбно виляли лохматыми хвостами и дозволяли гладить себя по нечёсаной шерсти спин.

Но музыка в лесу? Этот вальс Штрауса с витками изящного кружева уже оканчивался, и я знала, что следующим будет «Вальс розы юга» – размеренный и важный, как цветок, от которого получил название. А если перевернуть пластинку, то на обратной стороне слушателей очаруют и закружат в волшебном танце «Голубой Дунай» и «Летучая мышь». Самая любимая из пластинок Марии.

– Вы его спасли! Не верится ушам, Мари! – Я вошла в дом, музыка гремела.

По комнате порхали в безудержном вальсе Мария и Пётр, мальчик уже недурно держался в танце и уверенно вёл свою партнершу. Агата и Павел тоже пытались повторять за старшими, ну, а малышка Анна приплясывала меж кружившимися парочками и ничуть не страдала от отсутствия кавалера.

Старенький граммофон стоял аккурат в центре комнаты на столе, надрываясь что есть мочи и наполняя все уголки домика старинной музыкой. Мне в тот момент было так непередаваемо и невообразимо радостно оттого, что некоторые вещи не убиваемы временем, что есть нечто такое, что проживёт и сохранится сквозь любую временную петлю.

– Лиза! Лиза! – Меня скорее заметила, чем услышала Аннушка, музыка забила моё приветствие, а орать я не хотела. До того прекрасна была картина танцующих и их одухотворенных лиц.

Остальные тоже обратили внимание на моё присутствие по бурным жестикуляциям ребенка, и танец был остановлен, а аппарат выключен, не смотря на мои настойчивые протесты.

– А вот и Феликс!