the Notebook. Найденная история

Я не особо хотела пить чай, но вежливость обязывает. К тому же напиток оказался неплох – тёплый и пробуждавший к действиям.

– Ты припозднилась к завтраку, но Элиза кое-что оставила тебе вон на том блюде под полотенцем. – Я проследила за направлением её руки и обнаружила на столике у окна достаточно внушительных размеров блюдо, накрытое сверху белоснежным полотенцем, хранившим под собою выпиравшую горку снеди.

– А где сама Элиза? – Я также заметила, что кроме нас с Мэрилин на кухне никого не было, что было весьма странно. – Я хотела её поблагодарить за заботу.

– Не беспокойся, это потерпит, Элиза и Агнесса отправились на рынок, прихватив детишек, – ответила Мэрилин, неотрывно смотря мне в глаза. – Вернутся, думаю, через час. А пока у нас есть время.

– Вы хотели со мной поговорить? О чём? – Я уже стянула полотенце с блюда, где обнаружила много отварного картофеля в кожуре, несколько свежих огурцов и ароматных томатов, а также пригоршню крохотных яблок-ранеток и, конечно же, булочки.

– О тебе и Артуре. – Аппетит только начавший подавать знаки при виде еды, тут же пропал.

– Я вас слушаю. – Ничего не оставалось, как сесть рядом и слушать. Мэрилин села напротив меня.

– Лиза, дитя, я знаю, что это не моё дело. – Она тоже чувствовала неловкость, нервно теребила пальцами, а взгляд её блуждал по кухне, временами останавливаясь на мне. – Так уж вышло, что я тоже плохо спала этой ночью и видела, как Артур проводил тебя в столь поздний час. Хотя вернее сказать ранний, на улице уже проглядывало утро.

– Вы не одобряете. Я вас правильно поняла? – Кровь прильнула к моим ушам и щекам, как только я представила, что Мэрилин стояла у окна своей комнаты и видела, как Артур меня целовал.

– Я повторюсь, это не моё дело, дитя. – Она смотрела на свои пальцы, они побелели от напряжения. – Я беспокоюсь о нём. Только не думай, что я против тебя. Ты мне очень нравишься. Ты сразу мне понравилась, Лиза.

– Тогда что не так?! – спросила я настолько громко, что женщина, сидевшая напротив, вздрогнула от моего нервного окрика, будто от оплеухи.

– Ты не из этого мира, дорогая. – Теперь её светлые глаза смотрели в центр меня. – Рано или поздно твой родной мир тебя призовёт назад, и ты подчинишься его зову. А Артур… бедный мальчик, он же влюблен. Он столько лет один, его сердце было закрыто, а теперь я вижу, он изменился.

– Но с чего вы взяли, что я уйду?

Болезненно кольнуло в запястье на левой руке, дотронувшись я нащупала маленькую царапинку, неприятно саднившую. Озноб прошёлся по коже моего тела, когда я распознала отметину из кошмарного сна.

– Я знаю, просто знаю, – грустно произнесла Мэрилин.

– Так чего вы хотите от меня? – Я не могла оторвать взгляда от чёртовой царапины на запястье, кожа вокруг неё покраснела и была воспалена. – Чтобы я отказалась от него?

– Нет, этого я не хочу, – торопливо проговорила она. – Ты сама поймёшь, что и как сделать. Но будь осторожна, Лиза. За тобой следует рок, и он не даст тебе быть счастливой, пока ты живёшь по законам чуждого тебе мира.

– Что это значит, сударыня? Вы меня пугаете. – Мне почудилось, что глаза моей собеседницы заволокло серой мглой, и на меня смотрела не старая женщина, а древняя богиня-вещунья.

– Что? – спохватилась Мэрилин, она будто выпала из реальности на короткий отрезок времени. – Нет-нет, прости, дитя, не было у меня умысла пугать тебя. Никакого совершенно.

Она встала из-за стола, растерянная и взъерошенная, чуть покачиваясь прошагала через кухонное пространство и более не сказав ни слова удалилась в свою комнату. Догонять её у меня не было никакого желания.

Я снова вернулась к себе в комнату, мысли одна тягостнее другой метались во мне, я смотрела на левое запястье, и меня вновь накрыло волной паники и желанием убежать и спрятаться далеко-далеко, забиться в уголок и забыть обо всём. Но я прекрасно знала, что теперь я попалась на крючок. На Его крючок.

Мне страшно было думать о смерти, но я не собиралась представлять в Его руках свисавшие окровавленные головы моих друзей. Аннушка, моё маленькое оранжевое солнышко…. Нет, игры закончились. Пора оплатить счета. Если, конечно, сработает то, что давно сидело в моей голове, но от чего я так отчаянно отмахивалась до последнего.

Этот день я решила провести с друзьями, в последний раз. Я не собиралась им рассказывать о своих намерениях, пусть пребывают в неведении. В лучшем случае для них я просто пропаду без вести. А в худшем… они всё равно ничего не узнают.

Я взяла с собой сумку-торбу, уложив предварительно в неё еду из блюда, оставленную Элизой мне. Прихватила я с собой и свитер, в котором прибыла в Камелот. Его связала несколько лет назад мама; насыщенная сине-черная пряжа ни на йоту не растеряла своей плотности и тепла родных рук, не смотря на интенсивность ношения. Всё остальное из нужных вещей уже лежало в торбе, ведь наблюдатель всегда должен быть готов ко всему и везде.