the Notebook. Найденная история

Анна и Пётр – вот моё бесценное приобретение в русле будущего. Сестра и брат, взросшие дикими семенами на одичалой почве постапокалипсиса. Два воробушка, осиротевших и обретших новый дом у дальней родни. Это не столь редкий, а скорее рядовой случай, по тому времени. Но тебя, незнакомец, наверное, интересует, как и почему моим вниманием завладели эти люди? Всё по порядку.

С интересными людьми я почему-то не просто знакомлюсь, я на них натыкаюсь, в буквальном смысле. И этот случай не стал исключением из общей закономерности.

Я прогуливалась в окрестности одного заброшенного городка, вернее того, что осталось от него. Руины домов давно потонули в дикой траве, под предводительством молодых деревьев и их младших братьев-кустарников. Центральная дорога бывшего города ещё проглядывалась под слоем нанесённого ветром песка, и я не спеша брела по ней, как всегда гонимая в поисках новых наблюдений.

Моё внимание привлёк один пустырь. Трава на нём росла, на мой взгляд, ярче, чем в других местах. В то время была пора раннего сентября, и всё зелёное в округе уже слегка потускнело и начало приобретать иные оттенки. А на этом пустыре время будто бы замерло, краски сочные, как в начале лета и даже сорная трава, облепившая плотно тот пятачок, была одинаковой высоты, как на газоне, только высоченная, по пояс, а то и до груди.

Вот тут-то я её и заметила. Яркий огненный одуванчик в самом центре растительности. Я замерла и следила за каждым движением этого необычного цветка. А Одуванчик шёл прямёхонько ко мне. И лишь не дойдя всего несколько метров, вдруг резко остановился и тоже замер. Так мы стояли друг напротив друга и не осмеливались заговорить. Я всё-таки осмелилась нарушить тишину:

– Привет, не бойся, выходи. – И присела на корточки, чтобы не пугать своим ростом.

– Нет. Пети мне запретил подходить к взрослым, – ответил детский голосок, но вполне без страха.

– А я и не взрослая вовсе. А Пети твой брат или друг?

– Он мой старший брат и он скоро придет за мной, – пролепетал голосок.

– А как тебя зовут? – Я все-таки не оставляла попытки.

– Анна.

– Аннушка, значит. Красивое имя у тебя. А меня зовут Лиза. А ещё со мной мой друг Феликс.

– Но вы же одна. Вы врёте. Пети сказал, что все взрослые врут.

– Нет, Аннушка, я не вру. Феликс просто очень мал. Он меньше тебя. И думаю, что ему будет приятно познакомиться с такой милой девочкой, как ты.

Одуванчик заволновался, и я поняла, что любопытство в ребёнке борется с послушанием и авторитетом старшего брата. Осталось немножко подразнить.

– Я поставлю банку с моим другом, а сама отойду, чтобы ты поверила мне.

Так я и сделала: оставила пластиковый контейнер с моей улиткой у самой кромки травы и отошла подальше, чтобы девочка видела. Одуванчик огляделся по сторонам, и, решившись, вышел наконец-то из травяной завесы. Аннушкой оказалась маленькая худенькая девчушка с красно-рыжими в мелкую кудряшку волосами, остриженными по миниатюрные плечики. Поэтому издали казалось, что на головке малышки не волосы, а пух одуванчика, только цвет более яркий. Этой крохе на вид можно было дать не больше пяти лет. Одетая в огромную куртку, явно с взрослого плеча, штанишки и ботиночки, она казалась такой хрупкой и беззащитной, что у меня всё внутри сжалось.

Девочка присела перед банкой на корточки, как и я недавно, и с удивлением принялась рассматривать улитку.

– Это улитка! И такая большая!

– Да, Феликс – улитка, но не простая. – Как же дети любят, когда им такое говорят.

– А какая? – Копна кудряшек взметнулась вверх и любознательное личико, усеянное милыми крапинками веснушек, устремило на меня взгляд удивлённых чуть раскосых глазок-изумрудинок.

– Феликс очень умная улитка. Он всё понимает, а ещё он мой верный друг.

– А Пети говорит, что улитки глупые.

– Другие улитки глупые, а Феликс не как другие, Аннушка. Хочешь с ним познакомиться?

– Но Пети сказал… – Анна бросала беспокойный взгляд то на банку с улиткой, то в сторону.

– Думаю, Пети тоже захочет познакомиться с Феликсом.

Я осторожно подошла к контейнеру и открыла крышку, девочка испугано отступила в сторону.

– Не бойся меня, Аннушка, твой брат прав, что надо бояться взрослых, но мне ты можешь доверять. Вот дай свою руку, я посажу на неё Феликса. – Я уже выудила улитку из её переносного жилища и, держа друга на открытой ладони, протягивала малышке.

Простояв несколько секунд, она всё-таки осмелилась подойти ко мне и робко протянула свою крохотную ручонку, только пальчики выглядывали из длиннющего рукава куртки. Феликс был водружён в центр детской ладошки и, распластавшись там, выставил свои рогульки, изучая новую территорию.

– Какой он холодный и мокрый. – Она была удивлена и в тоже время с восторгом смотрела на улитку, поднеся ту к самому лицу и поглаживая по раковине пальчиками свободной руки.

– Да, Аннушка, все улитки холодные и мокрые.

– Но вы же сказали, что Феликс не такой, как все. – Какой умный ребенок!

– Ну, он не такой. Но он всё-таки улитка. А все улитки такие. – Пыталась я выкрутиться из собственной западни.

– А у него есть сестра?

– Думаю, что есть. Но я с ней не знакома.