The One. Единственный

Частью его плана всегда было в течение двух-трех дней вернуться к ним в дом, чтобы оставить фотографию и рисунок. Надо сказать, что до сих пор ему везло: к этому моменту полиция еще не успевала обнаружить тело. Кристофер рассматривал возвращение на место преступления как своего рода бонус: шанс еще разок взглянуть на искусно проделанную работу.

Увеличив громкость на пристегнутом к руке MP3-плеере, Кристофер побежал в такт любимым мелодиям. Следующей исполнительницей была Адель, и он задумался, почему все убийцы в телевизионных сериалах слушали исключительно агрессивный, бьющий по ушам и мозгам тяжелый металл, а все вымышленные черные преступники – один только рэп. Никто никогда не убивал и не грабил банк под песни Рианны или Джастина Бибера.

Перебежав улицу, Кристофер продолжил бег мимо череды магазинов и вскоре увидел знакомый дверной проем. Он никогда не выбирал свои объекты наобум, лишь на основе строгих критериев. Это были молодые незамужние женщины, которые пребывали в активном поиске и жили одни. Обычно они снимали квартиры в старых домах без охранной сигнализации и с древними замками на входных дверях. Все они жили вдалеке от своих родных, а поскольку Лондон – большой и анонимный город, то своих соседей они тоже не знали. Проходила пара дней, прежде чем кто-то из знакомых или коллег по работе замечал отсутствие человека и в конечном итоге сообщал в полицию.

Посмотрев на дверной проем, Кристофер вспомнил литовскую девушку, которая там жила. Он несколько раз поболтал с ней в интернете, и она вошла в его длинный список. Но затем Кристофер обнаружил, что она ищет себе соседку по квартире. Он знал, какой мощный кайф он словил бы от убийства двух девушек за одну ночь. Увы, риск облажаться был слишком высок, и Кристофер удалил ее из своего списка. Она никогда не узнает, как ей повезло.

Эксперты возлагали ответственность за серийные убийства на «человека с психопатическими наклонностями», и это единственное, в чем они были правы. Этот диагноз не был для Кристофера новостью. Много лет назад он по собственной инициативе выполнил ряд тестов, чтобы лучше понять, кто он такой.

Псих – это было первое прозвище, которого он удостоился еще в школе, после того как во время матча в регби грубым захватом сломал ключицу другому мальчику. Был еще и мяч для хоккея на траве, нарочно брошенный с такой силой, что выбил одной девочке глаз. А вылитый в школьный пруд отбеливатель! Тогда ему хотелось проверить, сколько времени потребуется тритонам, чтобы всплыть на поверхность брюхом вверх. Прозвище не беспокоило его – тогда он толком не знал, что это значит. Тем не менее оно, похоже, снискало ему репутацию пацана, с которым лучше не связываться, и это Кристоферу нравилось.

Теперь он понимал: его родители наверняка знали, что с их младшим ребенком что-то не так, раз проверяли его на аутизм и синдром Аспергера[28]. Результаты оказались отрицательными, и тогда они, закрыв глаза на его странности, сосредоточились на том, чтобы помочь ему вписаться в общество. Когда он сказал им, что изо всех сил пытается почувствовать хоть что-то, от сострадания до любви, они вместо этого научили его подражать общественно приемлемому поведению.

Став подростком, Кристофер зациклился на том, как люди реагируют на не зависящие от них обстоятельства и, в частности, на созданные им самим сценарии. Однажды он забрал соседского малыша из их сада и бросил в лесу в двух милях от дома, просто чтобы посмотреть, какова будет реакция родителей, когда те заметят пропажу ребенка. Реакцией были ужас и отчаяние. Кристофер же искренне не понимал, почему он не способен испытывать то же самое или почему «эмпатия» для него чуждое слово.

Он также не умел определить страх по выражению лица, как не мог определить сарказм и не чувствовал вины, стыда или раскаяния. Даже когда его собственные родители застукали его, пятнадцатилетнего подростка, когда он в теплице трахал дочь их соседа, Кристофер просто повернул голову и смотрел на них, пока они не ушли. К ужасу девушки, он даже не думал останавливаться.

Когда его одноклассники начали находить себе подружек, его интересовало лишь то, что может привести к оргазму, а вовсе не прелюдии и не последующие обнимашки. Любовь казалась пустой тратой времени и энергии за минимальное вознаграждение.

Только когда ему исполнилось двадцать с небольшим, Кристофер досконально изучил, что означает слово «психопат». Оказалось, таких, как он, много, а значит, он нормален – просто это некий иной вид нормы. И слова, которыми на протяжении многих лет швыряли в него, – такие как «бездушный» и «хладнокровный ублюдок», – наконец обрели смысл.

В 1996 году Кристофер заполнил опросник из «Перечня черт психопатических личностей» Роберта Хаэра и, ответив на двадцать вопросов, призванных определить психопатическое поведение, набрал тридцать два балла, то есть значительно выше среднего.