The Patient

Пока что Бишоп выяснил, что Карл Гилбрайд был основателем империи — как и покойный Сильван Мэйс. Вырос он в семье с весьма скромным достатком, но с юности начал жить не по средствам. Они с женой вращались в высших кругах бостонского общества. Гилбрайд производил впечатление человека, которого Клоду Маллошу удастся купить.

Знакомство с Джесси Коупленд поможет побольше узнать о Гилбрайде, к тому же даст возможность получать информацию о пациентах Седьмой хирургии. По некоторым ее замечаниям он догадался, что от Гилбрайда она не в восторге. Так что, получается, Коупленд — как раз тот человек, который ему нужен.

Все было бы гораздо проще, если бы он знал, как выглядит Маллош. До сих пор Маллош всегда использовал подставных лиц. Но на сей раз это у него не получится.

После операции Марси Шепроу прошло два дня. И все время — репортеры, пресс-конференции, поздравления со всего мира. Для Джесси триумф Карла Гилбрайда обернулся лишней работой — ей пришлось взять на себя его больных.

Светлым пятном было знакомство с охранником Алексом Бишопом. К удивлению Джесси, Алекс оказался весьма интересным человеком. На два года старше ее, был женат, но давно развелся, детей нет. Служа в морской пехоте, закончил колледж, принимал участие в войне в Заливе. Ему нравились те же фильмы, что и ей, а читал он гораздо больше. Они договорились вечером встретиться в буфете.

Появились два новых пациента, а в остальном все было по-прежнему. Разве что у Дейва Сколари дела пошли чуть-чуть лучше. В глазах появился блеск, и когда она заглядывала к нему в палату, он встречал ее улыбкой.

— Привет, док! Как дела?

— Нормально. Я заходила вчера вечером, но вы спали. О, кажется писем стало больше!

— За меня мама отвечает. Я ей диктую, она записывает.

Джесси слушала его с замиранием сердца. Она встречалась со случаями чудесных исцелений и знала, как много зависит от настроения больного и от его веры в себя.

— Замечательно! Очень хорошо, что вы этим занялись.

— Я вам еще кое-что хотел показать, — сообщил он.

Он стиснул зубы, напрягся так, что глаза его сузились в щелочки, и вдруг приподнял правую руку и даже пошевелил пальцами. Движение было еле заметным, но любое движение говорит о том, что проводящие спинномозговые пути не пострадали.

— Ой, Дейв! — воскликнула Джесси, обнимая его. — Просто отлично! Это огромный шаг вперед. Великолепно! Ну, теперь вам предстоит работать и работать.

— Я готов, — ответил Сколари.

Весь день Джесси словно летала на крыльях.

В десять вечера Алекс оставил свой пост и отправился, как и вчера, в Седьмую хирургию — проверить новых пациентов-мужчин в возрасте между тридцатью и пятьюдесятью пятью. На сей раз у него имелся сопровождающий — Джесси Коупленд уже второй вечер подряд встречалась с ним в буфете. Сегодня она пригласила его посмотреть свое отделение (ей и в голову не приходило, что он там уже несколько раз побывал).

Она зашла в одну из палат, а Бишоп прогуливался по коридору, изучая обстановку. Из больничного компьютера он узнал, что подходящих кандидатур семь, и был почти уверен, что одна из них — Маллош.

Джесси вышла из палаты 713 и поспешила к нему. Не то чтоб сногсшибательно хороша, но довольно симпатичная, серьезная такая. Бишопу было немного стыдно, что пришлось про себя наврать, но умение лгать в его профессии необходимо — без него не выживешь. Вот поймает Маллоша и тогда расскажет ей всю правду.

В других обстоятельствах он бы обязательно попробовал завязать с ней более серьезные отношения, но — увы! — сейчас это было невозможно. Он поставил на карту все, доверившись всего лишь собственной интуиции. Он просто обязан отыграться за пять лет сплошных поражений, а времени — меньше двух недель.

— Привет! — сказала она. — Извини, что задержалась.

— Ничего страшного.

— Возникли кое-какие осложнения. Тому парню, к которому я сейчас заходила, срочно необходима пункция спинномозговой жидкости.

— Иди и займись его спиной. А я вернусь на пост — не то уволят еще до первой получки.

— Очень приятно было с тобой поболтать, жаль только, что недолго.

— Может, как-нибудь попробуем встретиться за пределами больницы? — предложил Бишоп.

— Ты хочешь сказать, что и за пределами больницы есть жизнь?

— Хочешь докажу?

— Ну, попробуй. Послезавтра вечером я вроде свободна.

— Увы — моя смена. А как насчет послепослезавтра?

— У меня дежурство.

— А завтра днем? — спросил он.

— Очень может быть. Только сначала позвони. На Гилбрайда свалилась слава, а я отдуваюсь. Даже свидания толком не назначишь.

— Не переживай. Мы все устроим.

Бишоп шел по длиннющему коридору. Есть в ней что-то, что его волнует. Ее взгляд, то, как она ему улыбается… Он вдруг понял, что ему очень хочется ее обнять. Все пять лет, пока он гонялся за Маллошем, он позволял себе только короткие интрижки — ночь любви и до свидания. Так ему было удобно. Но Джесси Коупленд из тех женщин, которых следует остерегаться, — здесь все может быть серьезно.

Он завернул за угол и чуть не столкнулся с пожилым сутулым санитаром, мывшим пол перед кабинетом Гилбрайда.

— Прошу прощения, — буркнул Бишоп, едва взглянув на старика.