The Phoenix (СИ)

Мне придется взобраться по мачте наверх, хотя даже Нико отказался от этой бредовой идеи. И почему он не отправился по теням? Ах, да. Такой груз, как я, нужно было сохранить и доставить в безопасное место. Он бы прикончил меня за подобное своеволие. Чертыхнувшись и в который раз вогнав под кожу занозу, я приподнимаюсь на локтях. Впереди виднеется обломок. Тот самый, что едва не прикончил меня, а теперь, возможно, спасет жизнь моим друзьям.

Адреналин, пышущий в крови, вместо того, чтобы улетучиться, лишь набирает обороты. Я практически не чувствую боли. Легким покалыванием она отдается в конечностях усталостью, но не более того. И только сейчас я замечаю, что меня оглушило. Уши заложило так, будто их залепили воском.

Это даже к лучшему. Не буду слышать ни единого отвлекающего крика. Мне кажется, я убедила себя в том, что выживу и сохраню жизнь другим настолько, что для монстров в данный момент я вроде катализатора смерти. Я улыбаюсь этим мыслям и, закашлявшись, пристраиваю спату к лямкам шорт. Когда руки цепляются за мачту в первый раз, становится невыносимо больно и в тоже время до смеха просто. Подтянуться. Подобрать ноги. Подтянутся. Передвинуть руку. Сжать зубы. Забыть о боли. Молить Богов о том, чтобы адреналин не иссох в крови. Подтянуться. Подобрать ноги…

И, наконец, я выбираюсь на поверхность. Первое, что встает перед глазами – яркое, бесконечно теплое свечение солнца. Я замираю, словно у меня есть на это время, но вовремя перевожу взгляд в сторону. Это Хейзел, и она кричит мне. Жестикулирует руками так сильно, будто бы это… это может спасти мне жизнь. И я, наконец, додумываюсь обернуться.

Облако, подобное лошади, ударяет меня в грудь. Не удержавшись на ногах, я пролетаю пару добрых метров, чтобы ощутить волну дикой боли, отдавшуюся в спине. Я врезаюсь в борт корабля, наверняка, с диким воплем, сорвавшимся с моих губ. В этот момент уши привыкают к лязганью вокруг, и я, наконец, обретаю слух. Но вместе с тем стихает бушующий адреналин, уступая место боли.

Чьи-то руки помогают мне подняться, усаживая в вертикальное положение. Я открываю глаза и встречаюсь с огоньками, пляшущими в своем устрашающем танце.

– Лео… – хрипло произношу я.

– Ты что здесь делаешь? – гневно рычит он. – Тебе не выбраться живой из этой схватки, если Нико узнает, он все равно кокнет тебя.

– Я тоже рада тебя видеть. Что за лошадиное родео?

Лео отражает атаку еще одного жеребца. Он практически прозрачен, но полыхает странным, светящимся огнем. Лео с трудом удерживается на ногах, когда взбешенная лошадь ударяет его копытами в грудь. Все происходит настолько быстро, что я замечаю лишь подогнувшиеся колени Вальдеса. Он едва устоял.

– Вентусы, – хрипло отвечает он. – Ветра.

Я привстаю и, наконец, выуживаю спату. Будто от нее есть какой-то толк.

– И чего конкретного они от нас хотят? – становясь спина к спине к Лео, спрашиваю я.

– Чтобы мы вернулись в лагерь ни с чем.

Руки Лео неожиданно вспыхивают, и еще один жеребец получает в морду поток искрящегося огня. Я с трудом сдерживаю себя, чтобы не кинуться тушить его ладони, но вовремя вспоминаю, что сын Гефеста не нуждается в этом.

Я успеваю найти глазами всех своих друзей. Они живы. Вымотаны, но живы. Хейзел и Фрэнк, стоя плечо к плечу, подобно мне и Лео, Аннабет и Нико, помогающие Перси и Джейсону. Он стоит дальше, чем другие. В руках у него нет оружия, но, тем не менее, его глаза сомкнуты, а лицо искажено от боли.

– С чего вдруг мы должны сдаваться? Это Хиона? – выкрикиваю я, бросаясь в сторону.

– Это наши папочки, – скрежет, и один из вентусов испаряется. – Они против того, чтобы мы развлекались в одиночку.

Я решительно ничего не понимаю, но замечаю на палубе еще двух странных, незнакомых мне мужчин. У одного из них за спиной широкие крылья. Светло-коричневые, они напоминали собой марево, похожее на полотно облаков. Тенниска и шорты в пальмах не говорили о том, что этот парень может быть опасен. Он улыбался, наблюдая за тем, как бешеные жеребцы кидались на моих друзей. И только этот факт вызывал к нему жуткое отвращение.

Но тот, что стоял рядом с ним… Темные волосы, светящиеся красные глаза, улыбка, похожая больше на оскал… По коже прошелся холодок, мне вдруг стало до дури плохо. Весь мир сошелся на этом темноволосом, я видела все, но не видела ничего, глядя на него. Будто я могла умереть, если бы отвела взгляд.

– Лео… Кто это? – шепчу я, заворожено шагая вперед.

Если бы могла отвести взгляд. Не могу поверить, что существовала раньше без него. Незнакомец смотрит на меня. Прожигает взглядом, а я все плетусь сквозь бойню. Я слышу вскрики: были ли это Перси? Может Аннабет? Но я как будто бы забываю их всех, ведь все, что важно – незнакомец. Лошади больше не пытаются убить меня. Они даже становятся на дыбы при виде меня. Все вдруг обрело краски. Мир побелел, стал одноцветным, бешеным, сумасшедшим. Все, что важно – незнакомец.

– Беатрис! – Лео старается окликнуть меня, но его голос растворяется в шуме, что разносят вентусы. – Беатрис, очнись! Очнись, Би!