The Question. Будущее

И новый благополучный мир, выросший на фундаменте этого не побежденного, а просто ловко замаскировавшегося зла, получился очень условно благополучный. Потому что редкие ростки подлинного гуманизма, конечно, проросли, никуда не делись. Но их недостаточно, чтобы уровень развития так называемого цивилизованного человечества (массовый, а не отдельных заслуживающих уважения индивидов) соответствовал уровню нынешних технологий. Он и не соответствует. Среднестатистический умеренно благополучный обыватель, всегда озирающийся по сторонам в поисках подходящего объекта для травли: кого сейчас ненавидим? Толстых? Курильщиков? Владельцев автомобилей? Арабов? Или разнообразия ради наконец-то белых гетеросексуальных мужчин? – не дорос не только до своего седьмого айфона, но даже до удобного унитаза, установленного в отапливаемом помещении. Пока гуманизм не станет для нас естественным принципом существования, нам место в пещере. То есть вот лично мне уже все-таки нет, но за компанию – да.

А (теоретически) мы вполне могли бы сами от себя не отстать. Или хотя бы отстать не настолько фатально.

Через сколько лет уклад общества кардинально изменится? Например, все откажутся от браков и моногамии?

Богдан Илык

гик

Все зависит от того, что считать обществом. Если Америку и Европу, то лет 70–100. Потому что если мы оглянемся на историю, то увидим, что те же, например, суфражистки добились своих целей спустя примерно 70 лет. Поэтому в западном мире это все изменится лет через 70, поскольку уже сейчас мы видим первых людей, понимающих, что брак – это бесполезный в современном обществе атавизм времен первобытного человека, когда людям нужно было всегда быть вместе, чтобы выжить, и первых трансгуманистов. А если брать общепланетарную выборку, то очень нескоро, через несколько веков, а то и тысячелетий. Просто потому, что если взглянуть на статистику, то большинство людей живут в Азии, Африке и Южной Америки и живут очень плохо, конечно чуть лучше, чем жили прошлое тысячелетие, но несильно.

Будут ли в будущем тюрьмы?

Алексей Титков

социолог

В будущем, скорее всего, изменятся границы между «тюрьмой» и «не тюрьмой», и называть ли то, что будет, «тюрьмами» – над этим нашим потомкам придется подумать.

Сначала оговорка, что про «тюрьму» сейчас говорят в двух разных значениях: место для подследственных и место для признанных виновными в преступлении, и я буду иметь в виду для простоты только второе.

Современные тюрьмы (колонии, исправительные дома и так далее) составлены из следующих компонентов: нарушители закона, признанные виновными; они помечаются (не всегда, но часто) особым знаком и/или одеждой особого типа; нарушителей помещают в особое изолированное пространство; за нарушителями присматривают, их перемещения и действия отслеживаются специальными людьми (надзирателями) и/или техникой; к нарушителю применяют техники перевоспитания: трудом, распорядком дня, лекциями, одиночеством.

Первое (нарушители законов) – будем считать, что неизбежно. Само понятие нормы предполагает, что кто-то может его нарушить. Отменить нарушения и нарушителей можно только вместе со свободой воли, и это будет уже «не наше» будущее, не человеческое. Второе-третье, метки и техники контроля, совершенствуются буквально у нас на глазах. Чипы и электронные карты со своей значимой информацией о человеке уже сейчас на одну часть состоявшаяся реальность, на другую – обычный элемент фильмов-антиутопий. Четвертое-пятое, изолированное пространство и техники перевоспитания: здесь изменения могут быть значительными.

Техники перевоспитания – компонент самый недавний, используется в тюремной практике порядка двух столетий. Примерно в одно время с ним появляются школы и больницы современного типа.

В будущем, можно представить, такие техники станут более разнообразными, значительная их часть будет «нетюремной» по месту, где их применяют к нарушителям. По содержанию этих техник разница между «тюремными» и «нетюремными» (школьными, спортивными, практиками психотерапии, личностного роста и др.) уже сейчас неочевидная, много сходных деталей.

Изоляция уже в XX веке «дала трещину» для других принудительных заведений – психиатрических больниц и армии. Гуманизация наказания, альтернативы лишению свободы – это уже сейчас популярная тема, которая, скорее всего, будет развиваться и дальше. Можно представить в самых общих чертах, что будет происходить с изоляцией нарушителей: с одной стороны, видимо, расширится свобода передвижения при усилении дистанционного контроля с помощью техники. Такой же дистанционный контроль (в том числе горизонтальный, взаимный) будет усиливаться, скорее всего, и для свободных граждан. Это значит, что граница между свободными и осужденными будет не такой очевидной (но, конечно, все равно ее как-то определят).