The Rolling Stones. Взгляд изнутри

Другая ночная прогулка привела нас к известной студии «Электрик Лэдилэнд», которая раньше была вотчиной Джимми Хендрикса. В ту ночь на студии записывался другой герой мира гитаристов — Эрик Клэптон. Наш отряд под предводительством Мика вломился на студию, не встретив никакого сопротивления. Эрик любил The Rolling Stones, но в тот момент было очевидно, что мы ему мешаем. Он работал над кавером «Knockin’On Heaven’s Door» Боба Дилана. Эрик Клэптон делает кавер на Боба Дилана в студии Джимми Хендрикса — такое нельзя пропускать! Вот только Бог, как Клэптона прозвали, любил работать в тишине и покое, и двадцать неожиданно свалившихся ему на голову зрителей не вызывали у него никакого восторга, даже если это были сплошь знаменитости. Мы послушали пару сессий и взяли курс на «Сент-Моритц»…

Все эти похождения сложно назвать отдыхом, так что уезжал я из Нью-Йорка совершенно без сил. Мне предстоял еще примерно месяц работы перед настоящим отпуском, который я решил провести на Гавайях, подальше от суеты этого мира.

Неисправимый фанат, я все же заглянул в календарь турне, чтобы узнать, не попаду ли по пути на острова на еще какой-нибудь концерт группы. И оказалось, что попаду! На последний концерт The Rolling Stones в турне — в Чикаго. Так что я не мог там не остановиться. За кулисами меня увидел Кит и очень удивился. Еще больше он удивился, когда я сообщил, что держу путь на Гавайи. Хотя, что тут удивительного для парня, который с двадцати лет ездил по всем четырем уголкам света? В общем, удивить Кита Ричардса, пусть даже по какому-то второстепенному вопросу, было непросто, и я больше привык к тому, что это, в принципе, невозможно.

15. Перерыв на диско (1973–1979)

На тот момент, когда я познакомился с Джорджо Мородером в отеле «Сент-Моритц», мы уже сотрудничали, но он об этом еще не знал. Я выпустил во Франции сравнительно успешный альбом одной американской певицы, который он выпустил в соответствии с новым, крайне настоятельным предложением директора «Дженерал Мьюзик» Жака Арнуля, в рамках которого мне уже пришлось иметь дело с Риккардо Коччанте и саундтреком Эннио Морриконе к фильму «Меня зовут Никто». Альбом, который я выпустил, назывался «The Hostage» и из-за мрачных текстов не пользовался популярностью у большинства британских радиостанций. Что же до самой певицы, то это была крупная женщина, в прошлом модель, откуда-то из Африки. Ее звали Донна Саммер, и мир пока что смутно догадывался о ее существовании.

Благодаря такому сотрудничеству и одинаково хорошим навыкам катания на лыжах мы с Джорджо очень сдружились за время, проведенное в швейцарских горах. Джорджо был человеком приятным, и в его компании можно было отдохнуть в прямом смысле этого слова, в отличие от людей, в обществе которых я обычно пребывал. Он был уравновешенным человеком, который не пытался еженощно загубить себя всеми возможными способами. А когда все свое время проводишь в компании неугомонных рокеров, в образе жизни такого человека начинаешь видеть что-то умиротворяющее, словно возвращаешься к цивилизации после увлекательного путешествия в последние круги ада.

Встреча с Джорджо была вдвойне удачной, потому что на тех каникулах судьба как раз вынудила меня вести относительно благоразумный образ жизни. Судьба или, если быть точным, отсутствие познаний о растворимости кокаина. Я боялся, что швейцарские таможенники найдут в кармане мой скромный пакетик, и решил засунуть его в ботинок. Поначалу идея казалась мне гениальной, но очень скоро несколько мгновений эйфории, насыпанные в тот пакетик, потонули в потоотделении моих пяток.

Это событие меня обескуражило, ведь незадолго до этого я открыл новые достоинства окаянного белого порошка. На горнолыжном курорте Аворья мы с приятелями каждый вечер устраивали соревнования по игре в нарды. Я все время выигрывал и в какой-то момент начал задаваться вопросом о причинах моего успеха, в итоге определив, что именно та маленькая белая дорожка, которую я себе позволял после ужина, проясняла мой разум. Я ни в коем случае не превозношу этот пагубный наркотик, но надо признать, он является мощнейшим интеллектуальным стимулятором. До определенного момента… А затем и разум, и все остальное уходит в пятки.

В любом случае, я еще не перешел черту разумного потребления наркотика и без проблем мог обойтись без кокаина несколько дней. Я радостно предавался отдыху в компании того снежка, что лежал на лыжных трассах, а Джорджо, кажется, вполне удовлетворяли даже мои не подстегнутые кокаином интеллектуальные способности.