The “Russian” Civil Wars, 1916–1926: Ten Years That Shook the World

... На первый взгляд, конечно, ответ на этот вопрос кажется простым. Если серия штурмов Порт-Артура оказалась неэффективной - а так оно и было, если потери, понесенные штурмующими, были крайне тяжелыми - а это тоже было неоспоримо, - то очевидно, что тактика немедленного и прямого штурма крепости Порт-Артур была ошибочной, и это не требует дополнительных доказательств. Однако, с другой стороны, легко понять, что при решении проблемы, в которой очень много неизвестных факторов, трудно, не имея необходимого практического опыта, с абсолютной уверенностью определить способ операции против вражеской крепости или даже сделать его приблизительное приближение. Это было невозможно определить, не выяснив на практике силу крепости, прочность ее укреплений, состояние гарнизона и т.д. Без этого даже самый лучший полководец, каким, несомненно, был генерал Ноги, не мог решить, какую тактику выбрать для взятия крепости. С другой стороны, успешное завершение войны требовало скорейшего решения проблемы. Кроме того, существовала большая вероятность того, что даже очень тяжелые потери, если бы они были неизбежны в процессе захвата крепости прямым штурмом, с лихвой компенсировались бы результатом; ведь это освободило бы японскую армию для операций на других театрах военных действий и позволило бы достичь одной из главных целей войны прежде, чем противник (русская армия) успел бы перебросить на этот далекий театр военных действий крупные силы, улучшить их подготовку и, возможно, добиться огромного превосходства.

Если проанализировать ход военных действий в целом и условия, в которых действовала японская армия, то можно прийти к выводу, что эти штурмы Порт-Артура были не только проявлением высшего героизма со стороны армии, которая оказалась способной выдержать такие огромные потери, но и единственно возможной тактикой, которая могла быть принята в условиях, существовавших в то время, то есть на момент начала военных действий. Следовательно, эта тактика была необходима и полезна, ибо без проверки сил практической попыткой взять крепость штурмом, без проверки силы сопротивления противника, не было бы оснований для принятия более длительного и тяжелого способа борьбы, который, в силу самой своей длительности, таил в себе ряд других опасностей. Рассматривая операции в целом, нельзя не признать, что первый этап, состоявший из прямых штурмов и атак, был необходимым и полезным этапом, так как, повторяю, без этого опыта японская армия не могла бы достаточно изучить конкретные условия борьбы... [Но] поскольку прежняя тактика оказалась ошибочной, от нее пришлось отказаться, а все, что было с ней связано, рассматривать как помеху для операций и отбросить. Прямые атаки должны были быть прекращены; должна была быть принята осадная тактика; должна была быть изменена диспозиция войск, перераспределены магазины и боеприпасы, и, конечно же, должны были быть изменены некоторые методы и операции. То, что делалось раньше, должно было решительно, определенно и ясно рассматриваться как ошибка, чтобы устранить все препятствия для развития новой стратегии и тактики, для развития операций, которые теперь должны были проводиться по совершенно новым направлениям. Как мы знаем, новая стратегия и тактика завершилась полной победой, хотя для ее достижения потребовалось гораздо больше времени, чем предполагалось.

Я думаю, что эта аналогия может служить иллюстрацией того положения, в котором оказалась наша революция при решении социалистических проблем экономического развития. В этой связи очень отчетливо выделяются два периода. Первый - период примерно с начала 1918 года до весны 1921 года; второй - период с весны 1921 года до настоящего времени.

На этом длительном, затянувшемся втором этапе осады тактика большевиков, как утверждал впоследствии Ленин, хотя и несколько осторожно, должна опираться на принцип и практику кооперации: весь крестьянский класс должен быть организован в кооперативные общества как средство постепенного насаждения социализма в деревнях, утверждал он. Теперь это было возможно, так как средства производства находились в руках рабочего государства, и большевистские кооперативы не попали бы в грязную трясину идеализма, кумовства и капитализма, которая скомпрометировала старые кооперативные сети в России, где доминировали эсеры. Это, однако, относилось к долгосрочному будущему ("В лучшем случае мы сможем достичь этого через одно-два десятилетия", - предсказывал он), и, в любом случае, написанная (или, скорее, продиктованная) в начале января 1923 года, статья "О кооперации" была одной из последних статей, которую Ленин закончил, прежде чем болезнь полностью парализовала его, и статья была быстро забыта в Советской России.

Кроме того, в 1921 году насущными задачами на ближайшее будущее были сдерживание внутриполитической оппозиции (о чем говорилось выше) и сворачивание последних военных фронтов гражданских войн, о которых пойдет речь в этой главе.

 

Дальневосточные угасающие угли