The Sentry

Коул помешал угли и посмотрел, как они подергиваются рубиновым жаром. Все вдруг изменилось. Рэкет — это иллюзия. Вандализм и драка — это ловкий трюк, призванный скрыть что-то значительно худшее. И ничему нельзя верить.

Пайк сказал:

— Теперь ты.

Коул посмотрел на друга.

— Я поговорил со Стивом Брауном, владельцем дома, где живет Смит, и еще раз побеседовал с Джаредом. И я должен тебе кое-что сказать, хотя тебе это и не понравится. Я думаю, Дрю не была с тобой честна.

Коул помолчал, дожидаясь реакции Пайка, но Пайк реагировал примерно так же, как манекен в универмаге. Кот спрыгнул со стола и стал тереться о ноги Пайка, выжидательно на него глядя.

— Браун никогда не слышал об Уилсоне Смите, а Дрю позволил пользоваться домом, потому что у них была связь. Браун разъярился, узнав, что с ней кто-то живет.

Пайк стоял неподвижно, прислонившись к кухонной стойке. Хотел бы Коул заглянуть ему под черные очки.

— После разговора с Брауном я обратился к Джареду. И Джаред рассказал о таких вещах, из которых следует, что она лгала о себе. Это нехорошо, Джо. Это чертовски плохо.

— Что?

Кот свернулся клубком у ног Пайка и, пока Коул пересказывал то, что сказал ему Джаред, ритмично бил хвостом. Коул был краток, но не упустил ничего:

— Я думаю, Джаред говорил правду. Уходя, я взял из дома кое-какие предметы в надежде получить их отпечатки пальцев и дал их Джону Чену. Не знаю, есть ли их пальчики в компьютере, но могут быть, и эти отпечатки помогут нам это выяснить. Еще я поговорил с Люси. Пока мы не получили ответа от Чена, я не мог ей дать ничего, кроме имен, но ее детектив посмотрит, что на них есть в Новом Орлеане. Все. Вот и весь мой сегодняшний день.

Казалось, Пайк покачнулся, словно от порыва ветра, вот только ветра совсем не было.

— Мне очень жаль, друг. Если хочешь, я позвоню Чену и Люси и все отменю.

Пайк подошел к перилам веранды и отвернулся, глядя на каньон. Коул подумал: вцепился в перила, чтобы не качало.

— Нет, отменять не надо.

— Ладно. Что ты собираешься делать? — спросил Коул.

— В смысле?

— Мы влезли в это дело, потому что ты хотел помочь этой женщине. Это было понятно и правильно, но теперь… все изменилось.

— Но она по-прежнему нуждается в помощи.

— Ладно. Если ты этого хочешь.

— Да, я этого хочу.

Кот яростно бил хвостом, его глаза опасно сузились.

Коул сказал:

— Мне очень жаль, дружище.

Зазвонил его телефон. Он не хотел отвечать, но потом подумал, что нужно дать Пайку время прийти в себя. Он накрыл сковородку и вошел в дом в поисках телефона, успев схватить трубку через секунду после того, как включился автоответчик.

— Алло, это я. Не вешайте трубку, пожалуйста.

— Мистер Коул? Меня зовут Чарльз Лэйн. Сегодня вы приходили в мой дом и говорили с домработницей о моей системе видеонаблюдения.

— Да, сэр. Спасибо, что откликнулись. Мы хотели бы идентифицировать двоих мужчин, не проходили ли они мимо вашего дома вчера утром.

— Моя система ведет запись, но я не уверен, что на ней хорошо видна улица. Камера установлена так, чтобы показывать людей, подходящих к калитке.

— Понятно. Можно мне посмотреть запись?

— Конечно. Вечером я ее скопирую и утром передам вам.

— Это было бы прекрасно, мистер Лэйн. Спасибо.

Повесив трубку, Коул вернулся на веранду, желая скорее поделиться с другом хоть одной хорошей новостью за день. Но Джо Пайк исчез. И кот вместе с ним.

— Джо?

Коул подошел к перилам. Далеко внизу в сгустившемся мраке светились первые огоньки. Темнота пурпурным туманом заполняла все впадины.

— Все будет хорошо, дружище. Просто некоторое время будет больно, — прошептал Коул еле слышно, видимо, для себя самого.

Пайк остановился на тротуаре перед закусочной Уилсона. Кафе в соседнем доме все еще было открыто, так же как и заправка на противоположной стороне улицы. Пайк выждал, когда по тротуару пройдет гуляющая парочка, вылез из машины, подошел к новому окну и посветил фонариком внутрь. Головы и внутренности исчезли, помещение кто-то отмыл. То ли полиция прислала людей, или постарались Бетси Хармон с сыном. Теперь уже не важно.

Свет фонарика скользнул по стене, где кровью было написано: «Я уже здесь».

И Пайк, и полиция считали, что магазин разгромили Мендоса и Гомер, и полагали, что они совершили похищение, но характер надписи несколько беспокоил Пайка, и сейчас он понял почему. «Я уже здесь». Это было объявление очень странное, очень своеобразное предложение Гомеру и Мендосе уйти. Впрочем, для человека, который убил их, не такое уж и странное, особенно если этот человек ищет Уилсона и Дрю.

«Я уже здесь». В единственном числе. Я пришел. Бойтесь меня.

Пайк решил, что этот новый человек таким образом возвестил о своем приходе: повесил головы, разлил кровь. Он их искал, нашел и хочет, чтобы они знали об этом. Уилсон увидел его послание, все понял и немедленно исчез. Пайку только теперь стало ясно, что Уилсон захотел немедленно сбежать не из-за Мендосы и Гомера, а из-за появления этого нового человека.