The Story of Civilization 01

Экономические условия важнее. Народ может обладать упорядоченными институтами, высоким моральным кодексом и даже склонностью к малым формам искусства, как американские индейцы; и все же, если он остается на стадии охоты, если его существование зависит от ненадежной удачи погони, он никогда не сможет полностью перейти от варварства к цивилизации. Кочевой народ, как бедуины Аравии, может быть исключительно умным и энергичным, он может проявлять такие высокие качества характера, как смелость, щедрость и благородство; но без этого простого непременного условия культуры, непрерывности питания, его интеллект будет тратиться на опасности охоты и торговые уловки, и ничего не останется для кружев и оборок, реверансов и утех, искусств и удобств цивилизации. Первой формой культуры является сельское хозяйство. Именно тогда, когда человек оседает на землю, чтобы обрабатывать ее и запасаться провизией на случай неопределенного будущего, он находит время и причины быть цивилизованным. В пределах этого небольшого круга безопасности - надежного снабжения водой и пищей - он строит свои хижины, храмы и школы, изобретает орудия труда, приручает собаку, осла, свинью, наконец, самого себя. Он приучается к регулярному и упорядоченному труду, дольше живет и передает более полно, чем прежде, умственное и нравственное наследие своей расы.

Культура предполагает сельское хозяйство, а цивилизация - город. В одном из аспектов цивилизация - это привычка к вежливости; а вежливость - это утонченность, которую горожане, создавшие это слово, считали возможной только в civitas или городе.* Ведь в городе собираются, справедливо или нет, богатства и мозги, произведенные в сельской местности; в городе изобретения и промышленность умножают комфорт, роскошь и досуг; в городе встречаются торговцы, обмениваются товарами и идеями; в этом перекрестном оплодотворении умов на перекрестке торговли интеллект обостряется и стимулируется к творческой силе. В городе некоторые люди отвлекаются от производства материальных вещей и создают науку и философию, литературу и искусство. Цивилизация начинается в крестьянской хижине, но расцветает только в городах.

Для цивилизации не существует расовых условий. Она может появиться на любом континенте и в любом цвете: в Пекине или Дели, в Мемфисе или Вавилоне, в Равенне или Лондоне, в Перу или Юкатане. Не великая раса делает цивилизацию, а великая цивилизация делает людей; географические и экономические обстоятельства создают культуру, а культура создает тип. Англичанин не создает британскую цивилизацию, она создает его; если он носит ее с собой, куда бы он ни пошел, и одевается на ужин в Тимбукту, это не значит, что он создает свою цивилизацию там заново, а значит, что он признает даже там ее господство над своей душой. При одинаковых материальных условиях и другая раса породила бы одинаковые результаты; Япония воспроизводит в двадцатом веке историю Англии в девятнадцатом. Цивилизация связана с расой только в том смысле, что ей часто предшествует медленное скрещивание различных групп населения и их постепенная ассимиляция в относительно однородный народ.*

Эти физические и биологические условия являются лишь предпосылками цивилизации; они не образуют и не порождают ее. В игру должны вступить тонкие психологические факторы. Должен существовать политический порядок, даже если он близок к хаосу, как во Флоренции или Риме эпохи Возрождения; люди должны чувствовать, что им не нужно искать смерти или налогов на каждом шагу. Должно быть некое единство языка, чтобы он служил средством обмена мыслями. Через церковь, или семью, или школу, или иным образом должен существовать объединяющий моральный кодекс, некоторые правила игры в жизнь, признаваемые даже теми, кто их нарушает, и придающие поведению некоторый порядок и регулярность, некоторое направление и стимул. Возможно, должно быть и некое единство основных убеждений, некая вера, сверхъестественная или утопическая, которая поднимает мораль от расчета к преданности и придает жизни благородство и значимость, несмотря на нашу смертную краткость. И наконец, должно быть образование - некая техника, пусть даже примитивная, для передачи культуры. Через подражание, инициацию или обучение, через отца или мать, учителя или жреца, знания и наследие племени - его язык и знания, его нравы и манеры, его технологии и искусства - должны передаваться молодым, как тот самый инструмент, с помощью которого они превращаются из животных в людей.