Читаем The Story of Civilization 01 полностью

Продукты труда перевозились на спинах людей; даже человеческий транспорт передвигался, по большей части, в креслах-седлах, поднятых на ушибленные, но мозолистые плечи неприхотливых кули.* Тяжелые ведра или огромные связки балансировали на концах шестов и перекидывались через плечо. Иногда повозки запрягали ослами, но чаще их тянули люди. Мускулы были настолько дешевы, что развитие животного или механического транспорта не поощрялось, а примитивность транспорта не давала стимула для улучшения дорог. Когда европейский капитал построил первую китайскую железную дорогу (1876 г.) - десятимильную линию между Шанхаем и Усунгом, - люди протестовали, что она нарушит и оскорбит дух земли; и противодействие стало настолько сильным, что правительство выкупило железную дорогу и спустило ее подвижной состав в море.53 Во времена Ши Хуан-ти и Кублай-хана существовали императорские дороги, вымощенные камнем, но сейчас сохранились лишь их очертания. Городские улицы были простыми переулками шириной в восемь футов, спроектированными с целью защиты от солнца. Мосты были многочисленными и иногда очень красивыми, как, например, мраморный мост у Летнего дворца. Торговля и путешествия использовали водные пути почти так же часто, как и сухопутные; 25 000 миль каналов служили неспешной заменой железным дорогам, а Большой канал между Ханчжоу и Тяньцином длиной 650 миль, начатый около 300 года н. э. и завершенный ханом Хубилаем, в скромном списке инженерных достижений Китая превзошел только Великую стену. По рекам оживленно курсировали "джонки" и сампаны, которые обеспечивали не только дешевую транспортировку товаров, но и дома для миллионов бедняков.

Китайцы - прирожденные торговцы, и они по многу часов занимаются торговлей. Китайская философия и чиновничество сходились в презрении к торговцам, а императоры династии Хань облагали их высокими налогами и запрещали пользоваться каретами и шелком. Образованные классы демонстрировали длинные ногти, как западные женщины носили французские каблуки, чтобы показать свое освобождение от физического труда.54 В Китае было принято относить ученых, учителей и чиновников к высшему классу, фермеров - к следующему, ремесленников - к третьему, а купцов - к низшему; ведь, по мнению китайцев, последние просто получали прибыль, обменивая плоды труда других людей. Тем не менее они процветали, развозили продукцию китайских полей и мастерских во все уголки Азии и в конце концов стали главной финансовой опорой правительства. Внутренней торговле мешал налог ликин, а внешнюю торговлю делали опасной разбойники на суше и пираты на море; но китайские купцы находили способ, плавая вокруг Малайского полуострова или прокладывая караванные пути через Туркестан, доставлять свои товары в Индию, Персию, Месопотамию, наконец, даже в Рим.55 Шелк и чай, фарфор и бумага, персики и абрикосы, порох и игральные карты были основными товарами экспорта; в обмен на них мир отправлял в Китай люцерну и стекло, морковь и арахис, табак и опиум.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза