The Story of Civilization 01

Цветы - религия японцев; они поклоняются им с жертвенным пылом и национальным согласием. Они следят за цветением, соответствующим каждому сезону; и когда в начале апреля на неделю или две расцветает сакура, вся Япония, кажется, бросает работу, чтобы посмотреть на нее, или даже совершает паломничество в места, где это чудо наиболее обильно и полно.† Вишневое дерево выращивают не ради плодов, а ради его цветения - эмблемы верного воина, готового умереть за свою страну в момент наивысшей полноты жизни.65 Преступники, направляющиеся на казнь, иногда просят цветок.66 В известном стихотворении госпожи Чио рассказывается о девушке, которая пришла набрать воды из колодца, но, обнаружив ведро и веревку, переплетенную с коноплянками, пошла за водой в другое место, чтобы не обрывать усики.67 "Сердце человека, - говорит Цураюки, - никогда не понять; но в моей родной деревне цветы благоухают, как и прежде".68 Эти простые строки принадлежат к числу величайших японских стихотворений, ибо в них в совершенной и нерасторжимой форме выражена глубокая характеристика расы и один из редких выводов философии. Никогда другой народ не проявлял такой любви к природе, как в Японии; нигде мужчины и женщины не принимали так полно все естественные настроения земли, неба и моря; нигде люди так тщательно не возделывали сады, не питали растения в процессе их роста и не ухаживали за ними в доме. Японии не нужно было ждать, пока Руссо или Вордсворт скажут ей, что горы возвышенны или что озера могут быть прекрасны. Вряд ли в Японии найдется жилище без вазы с цветами, и вряд ли в японской литературе найдется стихотворение без пейзажа в его строках. Как Оскар Уайльд считал, что Англия должна не воевать с Францией, потому что французы пишут прекрасную прозу, так и Америка может до конца стремиться к миру с нацией, которая жаждет красоты почти так же страстно, как жаждет власти.

Искусство садоводства было завезено из Китая вместе с буддизмом и чаем, но и здесь японцы творчески преобразили то, что впитали через подражание. Они нашли эстетическую ценность в асимметрии, новое очарование в неожиданных формах; они укоротили деревья и кустарники, заключив их корни в горшки, и с озорным юмором и тиранической привязанностью придали им форму, которая могла бы в пределах садовой стены изобразить деревья, раскачиваемые ветром в бурной Японии; Они обследовали кратеры вулканов и самые обрывистые берега морей, чтобы найти камни, сплавленные в металл скрытым огнем или выточенные терпеливыми разрушителями в причудливые и извилистые формы; они вырыли маленькие озера, направили бродячие речушки и пересекли их мостами, которые, казалось, возникли из естественного роста леса; и через все эти разнообразные образования они проложили, с незаметным дизайном, тропинки, которые привели бы то к поразительным новинкам, то к прохладным и тихим уединениям.

Там, где позволяло пространство и средства, они пристраивали свои дома к садам, а не сады к домам. Их дома были хрупкими, но симпатичными; землетрясения делали высокие здания опасными, но плотник и столяр знали, как связать карнизы, фронтоны и решетки в жилище, аскетически простое, эстетически совершенное и архитектурно уникальное. Здесь не было занавесок, диванов, кроватей, столов и стульев, не было навязчивой демонстрации богатства и роскоши жильца, не было музея картин, статуй или безделушек; Но в каком-нибудь алькове - цветущая ветка, на стене - шелковая или бумажная картина или образец каллиграфии, на матовом полу - подушка, перед которой стоит пюпитр, с одной стороны - книжный шкаф, с другой - подлокотник, и, спрятанные в шкафу, матрасы и покрывала, чтобы расстелить их на полу, когда придет время спать. В таких скромных помещениях, или в хлипкой крестьянской хижине, жила японская семья, и сквозь все бури войны и революции, политической коррупции и религиозных распрей она продолжала жизнь и цивилизацию Священных островов.

 

V. СЕМЬЯ

Отец-автократ - Положение женщины - Дети - Сексуальная мораль - "гейша" - Любовь