The Story of Civilization 05

Римскому народу... непобедимому... покорителю народов!.. Ваш бывший трибун теперь пленник во власти чужеземцев; и - печальное зрелище! - подобно ночному вору или предателю своей страны, он отстаивает свое дело в цепях. Высший из земных трибуналов отказывает ему в возможности законной защиты..... Рим, безусловно, не заслуживает такого обращения. Ее граждане, некогда неприкосновенные по чужому праву... теперь подвергаются жестокому обращению без разбора; и это делается не только без вины, которая присуща преступлению, но даже с высокой похвалой добродетели..... Его обвиняют не в предательстве, а в защите свободы; он виновен не в сдаче, а в удержании Капитолия. Высшее преступление, в котором его обвиняют и которое заслуживает оправдания на эшафоте, заключается в том, что он осмелился утверждать, что Римская империя все еще находится в Риме и принадлежит римскому народу. О нечестивый век! Нелепая ревность, беспрецедентное злорадство! Что ты делаешь, о Христос, неизреченный и неподкупный судья всех? Где глаза Твои, которыми Ты привык рассеивать тучи человеческих страданий?... Почему Ты не положишь конец этому нечестивому суду Своей вилообразной молнией?26

Климент не стал требовать смерти Колы, но приказал держать его под стражей в башне папского дворца в Авиньоне. Пока Риенцо изучал там Священное Писание и Ливия, новый трибун Франческо Барончелли захватил власть в Риме, изгнал дворян, пренебрег папским легатом и вступил в союз с гибеллинами, поддерживавшими императоров против пап. Преемник Климента, Иннокентий VI, освободил Кола и отправил его в Италию в качестве помощника кардинала Альборноса, которому он поручил восстановить папскую власть в Риме. Когда ловкий кардинал и покоренный диктатор приблизились к столице, вспыхнуло восстание; Барончелли был свергнут и убит, а римляне сдали город Альборнозу. Население встретило Риенцо триумфальными арками и радостными возгласами на переполненных улицах. Альборноз назначил его сенатором и передал ему светское управление Римом (1353).

Но годы заточения откормили тело, сломили мужество и притупили разум некогда блестящего и бесстрашного трибуна. В своей политике он придерживался папской линии и избегал грандиозных сюрпризов своего молодого царствования. Дворянство по-прежнему ненавидело его, а пролетариат, видя в нем теперь осторожного консерватора, излечившегося от утопии, ополчился против него как против нелояльного к их делу. Когда Колонна объявил ему войну и осадил его в Палестрине, его неоплачиваемые войска подняли мятеж; он занял деньги, чтобы заплатить им, поднял налоги, чтобы погасить долг, и оттолкнул от себя средний класс. Не прошло и двух месяцев после его возвращения к власти, как революционная толпа с криками "Да здравствует народ! Смерть предателю Кола ди Риенцо!". Он вышел из своего дворца в рыцарских доспехах и попытался красноречиво управлять толпой. Но мятежники заглушили его голос шумом и осыпали его ракетами; стрела попала ему в голову, и он удалился во дворец. Толпа подожгла двери, выломала их и разграбила комнаты. Спрятавшись в одной из них, Риенцо поспешно состриг бороду, надел плащ носильщика и набросил на голову несколько постельных принадлежностей. Появившись, он прошел через часть толпы неузнанным. Но золотой браслет выдал его, и его, как пленника, привели к ступеням Капитолия, где он сам приговаривал людей к смерти. Он попросил о слушании и начал убеждать народ своей речью, но один ремесленник, испуганный красноречием, оборвал его ударом меча в живот. Сотня демихеров вонзила свои ножи в его мертвое тело. Окровавленный труп протащили по улицам и повесили, как падаль, у мясного прилавка. Он пролежал там два дня, став мишенью для всеобщего поношения и камней ежей.27

V. СТРАНСТВУЮЩИЙ УЧЕНЫЙ

Риенцо не удалось восстановить древний Рим, который был мертв для всего, кроме поэзии; Петрарке удалось восстановить римскую литературу, которая никогда не умирала. Он так открыто поддержал восстание Кола, что лишился благосклонности Колонны в Авиньоне. Некоторое время он думал присоединиться к Риенцо в Риме; он был уже в пути к Генуе, когда узнал, что положение и поведение трибуна ухудшились. Он изменил свой курс на Парму (1347). Он был в Италии, когда пришла Черная смерть, унесшая многих его друзей и убившая Лауру в Авиньоне. В 1348 году он принял приглашение Якопо II да Каррара быть его гостем в Падуе.