Читаем The Story of Civilization 05 полностью

К таким стихам композиторы применяли полную и сложную музыку мотета: полифонию, в которой все четыре части, исполняемые четырьмя или восемью голосами, имели равное значение, а не три части служили одной; и все сложные тонкости контрапункта.* и фуги сплетала четыре независимых ручейка звука в единый поток гармонии. Так возник итальянский мадригал шестнадцатого века - один из самых прекрасных цветов итальянского искусства. Если во времена Данте музыка была служанкой поэзии, то теперь она стала ее полноправным партнером, не заслоняя слов, не затушевывая чувств, а объединяя их музыкой, которая вдвойне будоражила душу и одновременно радовала своим техническим мастерством образованный ум.

Почти все великие композиторы Италии XVI века, даже Палестрина, обращались время от времени к мадригалу. Филипп Вердело, француз, живший в Италии, и Костанца Феста, итальянка, оспаривают честь первыми разработать новую форму между 1520 и 1530 годами; вскоре после них появился Аркадельт - Флеминг в Риме, упомянутый Рабле.109 В Венеции Адриан Вильярт отдыхал от своих обязанностей хормейстера в Сан-Марко и сочинял лучшие мадригалы своего времени.

Обычно мадригал исполнялся без инструментального сопровождения. Музыкальных инструментов было бесчисленное множество, но только орган осмеливался соперничать с человеческим голосом. Инструментальная музыка постепенно развивалась в начале XVI века из музыкальных форм, изначально предназначенных для танцев или хоров; так, паване, сальтарелло и сарабанда превратились из танцевальных аккомпанементов в инструментальные пьесы, отдельные или в сюите; а музыка к мадригалу, исполняемая без песни, стала инструментальной канцоной, далекой прародительницей сонаты,109a и, следовательно, симфонии.

Уже в XIV веке орган был почти так же высоко развит, как и сегодня. Педальная доска появилась в Германии и Низких странах в ту эпоху и вскоре была принята во Франции и Испании; Италия задержалась с ее принятием до шестнадцатого века. К тому времени большинство больших органов имели две или три клавиатуры, с разнообразными стопами и сцепками. Большие церковные органы сами по себе были произведениями искусства, их проектировали, вырезали и расписывали мастера. Та же любовь к форме проявлялась и при создании других музыкальных инструментов. Лютня - любимый домашний инструмент - была сделана из дерева и слоновой кости, по форме напоминала грушу, пронизанную изящными отверстиями для звуков, с грифом, разделенным ладами из серебра или латуни, и заканчивалась колками, повернутыми под прямым углом к грифу. Красивая женщина, щипающая струны лютни, которую она держала на коленях, представляла собой картину, которая приходила в голову многим чувствительным итальянцам. Арфы, цитры, гусли, цимбалы и гитары также были любимы музыкальными пальцами.

Для тех, кто предпочитал скрипку щипкам, существовали скрипки разных размеров, включая теноровую виолу да браччо, которую держали на руке, и басовую виолу да гамба, прислоненную к ноге. Последняя позже превратилась в виолончель, а виола, около 1540 года, в скрипку. Духовые инструменты были менее популярны, чем струнные; Ренессанс возражал против того же, что и Алкивиад, - против создания музыки путем надувания щек; тем не менее существовали флейты и фифы ("трубы"), волынки, трубы, рожки, флажолеты и шомпол или гобой. Ударные инструменты - барабаны, таборы, цимбалы, тамбурины, кастаньеты - дополняли ансамбль своей яростью. Все музыкальные инструменты эпохи Возрождения были восточного происхождения, за исключением клавишных, которые были добавлены к другим инструментам, кроме органа, чтобы косвенно ударять или щипать струны. Самым древним из этих клавишных инструментов был клавикорд (clavis - ключ), появившийся в XII веке и переживший сентиментальное воскрешение во времена Баха; здесь струны ударялись маленькими латунными дудочками, управляемыми клавишами. В XVI веке его вытеснил клавицембало или клавесин, струны которого щипали остриями пера или кожи, прикрепленными к деревянным "домкратам", которые поднимались при нажатии на клавиши. Вирджинал был английским, а спинет - итальянским вариантом клавесина.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Маршал Советского Союза
Маршал Советского Союза

Проклятый 1993 год. Старый Маршал Советского Союза умирает в опале и в отчаянии от собственного бессилия – дело всей его жизни предано и растоптано врагами народа, его Отечество разграблено и фактически оккупировано новыми власовцами, иуды сидят в Кремле… Но в награду за службу Родине судьба дарит ветерану еще один шанс, возродив его в Сталинском СССР. Вот только воскресает он в теле маршала Тухачевского!Сможет ли убежденный сталинист придушить душонку изменника, полностью завладев общим сознанием? Как ему преодолеть презрение Сталина к «красному бонапарту» и завоевать доверие Вождя? Удастся ли раскрыть троцкистский заговор и раньше срока завершить перевооружение Красной Армии? Готов ли он отправиться на Испанскую войну простым комполка, чтобы в полевых условиях испытать новую военную технику и стратегию глубокой операции («красного блицкрига»)? По силам ли одному человеку изменить ход истории, дабы маршал Тухачевский не сдох как собака в расстрельном подвале, а стал ближайшим соратником Сталина и Маршалом Победы?

Дмитрий Тимофеевич Язов , Михаил Алексеевич Ланцов

Фантастика / История / Альтернативная история / Попаданцы
Клуб банкиров
Клуб банкиров

Дэвид Рокфеллер — один из крупнейших политических и финансовых деятелей XX века, известный американский банкир, глава дома Рокфеллеров. Внук нефтяного магната и первого в истории миллиардера Джона Д. Рокфеллера, основателя Стандарт Ойл.Рокфеллер известен как один из первых и наиболее влиятельных идеологов глобализации и неоконсерватизма, основатель знаменитого Бильдербергского клуба. На одном из заседаний Бильдербергского клуба он сказал: «В наше время мир готов шагать в сторону мирового правительства. Наднациональный суверенитет интеллектуальной элиты и мировых банкиров, несомненно, предпочтительнее национального самоопределения, практиковавшегося в былые столетия».В своей книге Д. Рокфеллер рассказывает, как создавался этот «суверенитет интеллектуальной элиты и мировых банкиров», как распространялось влияние финансовой олигархии в мире: в Европе, в Азии, в Африке и Латинской Америке. Особое внимание уделяется проникновению мировых банков в Россию, которое началось еще в брежневскую эпоху; приводятся тексты секретных переговоров Д. Рокфеллера с Брежневым, Косыгиным и другими советскими лидерами.

Дэвид Рокфеллер

История / Образование и наука / Документальное / Биографии и Мемуары