The Story of Civilization 05

Вспомните положение Италии в 1494 году. Города-государства выросли благодаря появлению среднего класса, обогатившегося за счет развития и управления торговлей и промышленностью. Они утратили свободу общин из-за неспособности полудемократических правительств поддерживать порядок в условиях междоусобной вражды и конфликтов классов. Их экономика оставалась локальной, даже когда их флоты и товары доходили до дальних портов. Они конкурировали друг с другом более ожесточенно, чем с иностранными государствами; они не оказывали согласованного сопротивления экспансии французской, немецкой и испанской торговли в регионы, где когда-то господствовала Италия. Хотя Италия родила человека, который заново открыл Америку, именно Испания финансировала его; торговля шла по его следам, золото сопровождало его возвращение; атлантические страны процветали, а Средиземноморье перестало быть излюбленным местом экономической жизни белого человека. Португалия отправляла корабли вокруг Африки в Индию и Китай, избегая мусульманских препятствий на Ближнем и Среднем Востоке; даже немцы отправляли корабли через устья Рейна, а не через Альпы в Италию. Страны, которые в течение столетия покупали итальянские шерстяные изделия, теперь производили свои собственные; страны, которые платили проценты итальянским банкирам, теперь кормили своих собственных финансистов. Десятины, аннаты, пенсы Петра, платежи за индульгенции и монеты паломников были теперь главным экономическим вкладом трансальпийской Европы в Италию; и вскоре треть Европы перенаправит этот поток. В это поколение, когда накопленное богатство Италии возносило ее города к их высшему блеску и искусству, Италия была экономически обречена.

Она была обречена и в политическом плане. Пока она оставалась разделенной на враждующие экономики и государства, развитие национальной экономики было убедительным и финансировало, в других европейских обществах, переход от феодальных княжеств к монархическому государству. Франция объединилась при Людовике XI, превратив баронов в придворных, а мещан в патриотов; Испания объединилась, женив Фердинанда Арагонского на Изабелле Кастильской, завоевав Гранаду и скрепив религиозное единство кровью; Англия объединилась при Генрихе VII; а Германия, хотя и была почти такой же раздробленной, как Италия, признавала одного короля и императора и время от времени давала ему деньги и солдат для войны с тем или иным итальянским государством. Англия, Франция, Испания и Германия создали национальные армии из своего народа, а их аристократия обеспечивала кавалерию и руководство; итальянские города располагали небольшими отрядами наемников, которых вдохновлял только грабеж, возглавляли купленные кондотьеры и которые не желали терпеть смертельные раны. Потребовалось всего одно сражение, чтобы показать Европе беззащитность Италии.

Половина европейских дворов теперь кипела дипломатическими интригами по поводу того, кто должен захватить сливу. Первой на это право претендовала Франция, и на то было много оснований. Джангалеаццо Висконти отдал свою дочь Валентину замуж (1387) за Людовика, первого герцога Орлеанского, и в качестве платы за эту утешительную связь с королевской семьей признал ее право и право ее потомков по мужской линии наследовать Миланское герцогство в случае, если его прямая мужская линия прервется; что и произошло, когда Филиппо Мария Висконти умер (1447). Его зять, Франческо Сфорца, занял Милан по праву своей жены Бьянки, дочери Филиппо Марии; но Карл, герцог Орлеанский, претендовал на Милан как сын Валентины, осудил Сфорцу как узурпатора и объявил о своем намерении, когда представится возможность, присвоить себе итальянское княжество.