The Story of Civilization 05

Влияние гуманистов на протяжении целого века было доминирующим фактором в интеллектуальной жизни Западной Европы. Они научили писателей более острому чувству структуры и формы; они научили их также искусству риторики, излишествам языка, абракадабре мифологии, фетишизму классического цитирования, принесению значимости в жертву правильности речи и красоте стиля. Их увлечение латынью на столетие (1400-1500) отсрочило развитие итальянской поэзии и прозы. Они освободили науку от теологии, но препятствовали ей, поклоняясь прошлому и делая упор на эрудицию, а не на объективное наблюдение и оригинальное мышление. Как ни странно, наименьшее влияние они оказали в университетах. В Италии они уже были старыми, а в Болонье, Падуе, Пизе, Пьяченце, Павии, Неаполе, Сиене, Ареццо, Лукке факультеты права, медицины, теологии и "искусств", то есть языка, литературы, риторики и философии, были слишком закостенелыми в средневековых обычаях, чтобы допустить новый акцент на античную культуру; в лучшем случае они уступали, то тут, то там, кафедру риторики гуманисту. Влияние "возрождения письма" распространялось главным образом через академии, основанные князьями-покровителями во Флоренции, Неаполе, Венеции, Ферраре, Мантуе, Милане и Риме. Там гуманисты диктовали на греческом или латинском языке классический текст, который они собирались обсудить; на каждом этапе они комментировали на латыни грамматические, риторические, географические, биографические и литературные аспекты текста; их ученики записывали продиктованный текст и, на полях, большую часть комментариев; таким образом, копии классиков, а также комментарии к ним, множились и расходились по миру. Таким образом, эпоха Козимо была скорее периодом преданной учености, чем творческой литературы. Грамматика, лексикография, археология, риторика и критический пересмотр классических текстов были литературной славой того времени. Были созданы форма, механизм и содержание современной эрудиции; был построен мост, по которому наследие Греции и Рима перешло в современное сознание.

Со времен софистов ученые не занимали столь высокого места в обществе и политике. Гуманисты стали секретарями и советниками сенатов, синьоров, герцогов и пап, отвечая на их благосклонность классическими восхвалениями, а на их поношения - ядовитыми эпиграммами. Они превратили идеал джентльмена из человека с готовой шпагой и лязгающими шпорами во всесторонне развитую личность, достигшую мудрости и достоинства путем впитывания культурного наследия расы. Престиж их образованности и очарование их красноречия покорили заальпийскую Европу в то самое время, когда оружие Франции, Германии и Испании готовилось к завоеванию Италии. Страна за страной получала прививку новой культуры и переходила от средневековья к современности. В том же веке, когда была открыта Америка, были заново открыты Греция и Рим; литературные и философские преобразования имели для человеческого духа гораздо более глубокие результаты, чем кругосветные путешествия и исследования земного шара. Ведь именно гуманисты, а не мореплаватели освободили человека от догм, научили его любить жизнь, а не размышлять о смерти, и сделали европейский разум свободным.

Гуманизм повлиял на искусство в последнюю очередь, потому что он апеллировал скорее к интеллекту, чем к чувству. Главным покровителем искусства по-прежнему оставалась Церковь, а главной целью искусства - донести христианскую историю до людей, лишенных букв, и украсить дом Божий. Богородица и ее Младенец, страдающий и распятый Христос, пророки, апостолы, отцы и святые оставались необходимыми сюжетами скульптуры и живописи, даже в малом искусстве. Однако постепенно гуманисты привили итальянцам более чувственное восприятие красоты; откровенное восхищение здоровым человеческим телом - мужским или женским, предпочтительно обнаженным - пропитало образованные слои; утверждение жизни в литературе Возрождения, в противовес средневековому созерцанию иного мира, придало искусству тайный светский уклон; и, находя итальянских Афродит для позирования девственницам, а итальянских Аполлонов - Себастьянам, художники эпохи Лоренцо и позже вносили языческие мотивы в христианское искусство. В XVI веке, когда светские князья соперничали с церковниками в финансировании художников, Венус и Ариадна, Дафна и Диана, Музы и Грации бросили вызов господству Девы; но Мария, скромная мать, сохранила свое благотворное господство до конца искусства Ренессанса.

V. АРХИТЕКТУРА: ЭПОХА БРУНЕЛЛЕСКО