The Story of Civilization 07

От успеха он поспешно переходил к невзгодам. Он сотрудничал с Марстоном и Чепменом в работе над "Eastward Ho!" (1605); правительство арестовало авторов на том основании, что комедия оскорбляет шотландцев; заключенным пригрозили обрезанием носа и ушей, но они были освобождены в целости и сохранности, и такие высокопоставленные лица, как Камден и Селден, присоединились к банкету, устроенному освобожденным триумвиратом. Затем, 7 ноября 1605 года, Бен был вызван в Тайный совет как католик, который мог что-то знать о Пороховом заговоре. Хотя за месяц до этого он обедал с одним из главных заговорщиков, Кейтсби, ему удалось избежать подозрений; но 9 января 1606 года он был вызван в суд как провинившийся рецидивист. Поскольку он был слишком беден, чтобы выгодно оштрафовать его, обвинение не было выдвинуто. В 1610 году он вновь в англиканскую лоно, причем "с таким энтузиазмом, что выпил все вино из чаши, когда причащался".44

В том же году он поставил свою самую знаменитую пьесу. В "Алхимике" сатирически описана не только алхимия, которая была неэффективным занятием, но и полдюжины самозванцев, которые изводили Лондон шарлатанством. Сэр Эпикур Маммон уверен, что нашел секрет алхимии:

Этой ночью я изменюсь

Все, что есть металлического в моем доме, преврати в золото,

И рано утром я пошлю

Всем водопроводчикам и оловянщикам,

И купить олово и свинец, и в Лотбери

За всю медь... Я куплю Девоншир и Корнуолл,

И сделать их идеальными индейцами... Ибо я имею в виду

Иметь список жен и наложниц

Равняйтесь на Соломона, у которого был камень.

Как и я; и я сделаю себе спину,

С эликсиром это будет так же трудно.

Как Геркулес, чтобы встретить пятьдесят человек за ночь.

... И мои льстецы

Будет чистейшим и величайшим из божеств.

Что я могу получить за деньги...

Все мое мясо должно быть в индийских оболочках,

Блюда из агата, оправленные в золото и усыпанные

С изумрудами, сапфирами, гиацинтами и рубинами;

Языки карпов, дормисов и верблюжьи пятки ...

Старые грибы и разбухшие от натуги опята

Из жирной беременной свиноматки, только что отрезанной ...

За это я скажу своему повару: "Вот золото;

Иди и стань рыцарем".45

Сэр Эпикурей - редкая находка, но остальные актеры - отбросы, а их разговоры липкие от скатологической грязи; жаль видеть ученого Бена, столь эрудированного в отбросах и на жаргоне трущоб. Пуритане простительно нападали на такие пьесы. В ответ Джонсон карикатурно изобразил их в "Варфоломеевской ярмарке" (1614).

Он создал еще много комедий, полных жизни и веселья; non ragionam di lor. Временами он восставал против собственного грубого реализма, а в "Печальном пастухе" позволил своему воображению разгуляться совершенно безрассудно.

От ее шагов не сгинет ни травинки.

Или стряхните пушистый шарик с его стебля,

Но, подобно мягкому западному ветру, она неслась вперед,

Там, куда она уходила, цветы пускали самые густые корни,

Как она посеяла их своей пахучей ногой.46

Но он оставил пьесу незаконченной, а в остальном ограничил свой романтизм милой лирикой, рассыпанной в его комедиях, как драгоценные камни в окалине. Так, в пьесе "Дьявол - осел" (1616) он вдруг поет:

Видели ли вы, как растет яркая лилия?

До того, как к нему прикоснулись грубые руки?

Вы заметили только падение снега.

До того, как почва загубит его?

Вы почувствовали шерсть бобра,

Или лебединый пух?

Или понюхайте бутон бриара,

Или нард в огне?

Или попробовали пчелиный мешок?

Такой белый! Такая мягкая! Какая она милая!

Еще прекраснее, конечно, песня "К Силии", которую он украл у грека Филострата и с безупречной эрудицией и мастерством превратил в "Пей меня только глазами".

После смерти Шекспира Джонсон стал признанным главой поэтической гильдии. Он стал некоронованным поэтом-лауреатом Англии - официально он так не назывался, но чаще всего признавался правительством и получал от него пенсию в сто марок в год. Многочисленные друзья, собиравшиеся вокруг него в таверне "Русалка", видели за дурным нравом и острым языком его грубоватый добрый характер; они питались его сочной речью и позволяли ему играть главную роль почти так же президентски, как его тезке из следующего века. Бен был теперь таким же тучным, как Сэмюэл, и не красивее; он оплакивал свой "горный живот" и "скалистое лицо", изрытое цингой; он едва ли мог навестить друга, не сломав стул. В 1624 году он перенес свой помост в таверну "Дьявол" на Флит-стрит; там основанный им клуб "Аполлон" регулярно собирался на пиршества с яствами, вином и остроумием, а в одном конце комнаты у Джонсона было приподнятое сиденье с поручнем, который направлял его величину на трон. Традиция называла его последователей племенем Бена, и среди них были Джеймс Ширли, Томас Кэрью и Роберт Херрик, который называл его "святым Беном".47