The Story of Civilization 11

Насыщенная событиями судьба графа Эммануэля-Огюстена-Дьедонне де Лас-Касеса (1766-1842) и его объемный "Мемориал Сент-Элен" ставят его в ряду драматических личностей острова лишь рядом с Наполеоном и Лоу. Он был мелким дворянином, сражался в армии Конде против революции, эмигрировал в Англию, присоединился к попытке некоторых эмигрантов вторгнуться во Францию в Кибероне, потерпел неудачу при высадке, вернулся в Англию и жил преподаванием истории. Он составил исторический атлас, который впоследствии получил высокую оценку Наполеона. Вскоре после 18 брюмера он решился вернуться во Францию. Он считал Наполеона верным лекарством для Революции, искал любую возможность служить ему и дослужился до члена Государственного совета. Ватерлоо не охладило его восхищения императором; он отправился в Мальмезон, чтобы помочь ему, последовал за ним в Рошфор, в Англию и на остров Святой Елены.

Из всех собеседников он был ближе всех к императору, ревностнее всех записывал его диктовки и сохранил свое высокое мнение о нем во всех бурях нравов изгнанника. Он отмечал в Наполеоне все, кроме недостатков; он, как и Кромвель, не верил в увековечивание пороков. Его отчет о воспоминаниях и наблюдениях Наполеона не претендует на словесную точность. "Император диктовал очень быстро, почти так же быстро, как он говорит в обычном разговоре. Поэтому мне пришлось изобрести некое подобие иероглифического письма, и я, в свою очередь, диктовал его моему сыну"; или "Я сидел рядом с моим сыном, когда он писал под диктовку императора..... Я всегда читала императору то, что он продиктовал накануне, а затем он вносил исправления и диктовал дальше".20 Однако язык, на котором Лас Кейс выражал свои собственные взгляды, настолько похож на тот, который он приписывает Наполеону, что мы не можем принять его отчет как раскрывающий Наполеона так же беспристрастно, как в более ярком непосредственном дневнике Гурго.

Желая привлечь внимание Европы к тяготам, которые переживал Наполеон, Лас Касес написал об этом на кусочке шелка, адресовал его Люсьену Бонапарту и доверил слуге, который собирался вернуться в Европу. Слугу обыскали, послание нашли, сэр Хадсон Лоу арестовал Лас Касеса, конфисковал его бумаги (включая разговоры с Наполеоном ) и выслал Лас Касеса с сыном в Кейптаун (25 ноября 1816 года). Из этого отдаленного пункта граф начал годы скитаний - как правило, под враждебным наблюдением - в Англии, Бельгии и Германии. В октябре 1818 года он представил на конгрессе союзников в Экс-ла-Шапель (Ахен) прошение матери Наполеона об освобождении ее сына. Сам он направил обращения к правителям России, Пруссии, Австрии и Англии. Ответа не последовало. После смерти Наполеона ему было разрешено вернуться во Францию (1822). Он добился от британского правительства конфискованных рукописей и опубликовал почти все из них в "Мемориале Сент-Элен" (1823). Тома стали литературным событием года; Лас Касес и его наследники обогатились за счет продажи; а его горячее свидетельство о лечении, которое, по его мнению, стало причиной смерти Наполеона, стало одним из факторов "наполеоновской легенды", благодаря которой Наполеон III стал царствовать дольше, чем его дядя, а Лас Касес-младший получил место сенатора во Второй империи.

Остальные компаньоны завидовали Лас-Кейсу, как наиболее часто и близко находящемуся рядом с Наполеоном. Особенно раздражал генерал Гаспар Гурго (1783-1852), у которого было много претензий на благосклонность. Он сражался за императора в Испании, Австрии, России и Франции и спас ему жизнь под Бриенном. Он был самым выразительным и буйным из изгнанников, пылким в дружбе, страстным во вражде, вызывал Монфолона на дуэль и любил Наполеона ревнивой любовью, нетерпимой к другим любовникам; "Он любит меня, - говорил Наполеон, - как любовник любит свою любовницу".21 Чтобы восстановить мир в лагере, Наполеон отправил его в Европу (1818) с посланием для царя Александра. Тем не менее, "Записки Сент-Элен" Гурго (1899) - самое увлекательное и реалистичное из всех отголосков с острова Святой Елены.