The Struggle for the Eurasian Borderlands. From The Rise Of Early Modern Empires To The End Of The First World War

Война и мирное урегулирование имели масштабные последствия для всех крупных и мелких держав, боровшихся за контроль над приграничными территориями. В Османской империи увеличился разрыв между религиозными группами, сделав религиозную идентификацию "психологической основой национальности". Традиционная практика взаимной терпимости сошла на нет. По оценкам, 200 000-300 000 мусульман в Болгарии, Сербии и других странах были убиты, а более миллиона были вынуждены покинуть свои дома. Война и миграция нарушили демографический баланс и превратили империю в преимущественно мусульманское государство. Война вдохновила оставшиеся крупные христианские группы, греков и армян, на реализацию своих национальных идеалов. Британский консул в Ване сообщал, что армяне "смотрят на автономию Болгарии и начинают мечтать о такой же автономии для себя, а если реформа затянется, могут обратиться к России, чтобы она получила ее для них". Идеология отчуждения нашла своего адресата среди озлобленных мусульман в виде панисламизма, пантюркизма и турецкого национализма. Новый султан Абдулхамид II возродил давно угасший титул халифа, пропагандировал панисламские идеалы и приостановил действие конституции, фактически положив конец Танзимату.

Мнимый победитель не сумел воспользоваться своими завоеваниями. В сопровождении русской оккупационной армии российские чиновники разработали конституцию для нового государства. Подобно предыдущим конституционным экспериментам в пограничных землях, включая Царство Польское, Великое княжество Финляндское и Дунайские княжества, они ввели прогрессивные институты, сочетающие выборные собрания с централизованной бюрократической администрацией в условиях верховенства закона. Повернувшись "просвещенным лицом" к Западу, имперские реформаторы стремились создать образцовые государства, которые узаконили бы их сферу влияния в глазах Европы и добились бы признания российской гегемонии со стороны местного населения. По словам Кирилла Черного, их целью было "увидеть Болгарию, которая будет независимой в административном смысле, но которая будет ассоциироваться с российской политикой на Балканах, а также предоставит обученное ополчение, способное и желающее сотрудничать с российскими войсками". В течение шести лет после заключения Берлинского договора Болгария фактически находилась под протекторатом России. Болгарская армия была подготовлена и обучена русскими, а два первых военных министра были русскими офицерами.

Когда в 1885 году Александр III выступил против одностороннего провозглашения Болгарией союза с Восточной Румелией, а затем отказался признать князя правителем объединенной страны в течение последующих десяти лет, болгарские политики по-прежнему делились на тех, кто сотрудничал с Россией, и тех, кто сопротивлялся ее вмешательству во внутренние дела Болгарии.

Внутри страны Российская империя также заплатила тяжелую цену за свою победу. Реформы застопорились. Вновь, как и в 1815 году, империя предоставила нерусским жителям приграничных районов Европы больше либеральных институтов, чем своему собственному народу. Умеренные элементы в образованном обществе были отторгнуты, и революционеры развязали кампанию террора, которая завершилась убийством царя Александра II. Его сын, Александр III, как и Абдулхамид, обратился к более изоляционистской идеологии, в его случае - к русскому национализму. До конца века эти тенденции в обеих империях усиливали напряженность между их центрами власти и пограничными территориями.

 

Понтийская степь

Понтийская степь простиралась от дельты Дуная до Каспийского моря, вдоль широкого пояса плодородных лугов, разбитых засушливыми участками вдоль северного побережья Черного моря. В течение столетий после опустошительных монгольских нашествий на Киевское княжество в XIII веке граница оставалась малонаселенной, предоставляя обширные пастбища для стад конных степных воинов и открытая для постоянных разорительных набегов кочевников. С востока пришли ногайцы, башкиры и калмыки; с юга, начиная с XIII века, - крымские татары. Пространственные и экологические препятствия стояли перед оседлыми державами, стремившимися установить контроль над нижним течением понтийской границы. Хотя четыре основные водные артерии соединяли Черное море с внутренними районами - Днестр, Днепр, Дон и Волга, - их верховья и дельты долгое время находились под контролем различных государственных структур с разными социально-экономическими системами. Реки разделяла открытая степь, где обычные армии были вынуждены переносить экстремальные погодные условия, отсутствие питьевой воды, частые засухи и болезни.