The Struggle for the Eurasian Borderlands. From The Rise Of Early Modern Empires To The End Of The First World War

Однако эффект от этих изменений проявлялся медленно, и правители прибегали к другим способам укрепления своей власти. Паломничества шаха в два центра легитимности династии придавали символическую, но зримую форму напряженному взаимодействию религии и власти. Машад, святыня имама Ризы, и Ардебиль, святыня династической семьи, также пользовались покровительством Сефевидов. Экстраординарный момент в этом почитании наступил в 1601 году, когда шах Аббас предпринял свой беспрецедентный поход пешком в Машад. Этот город долгое время был спорным на границе с узбеками. Аббас часто посещал его во время военных походов на северо-восток, в Герат, Балх и Кандагар, а однажды - для духовной поддержки своей планируемой кампании в Азербайджане на другом конце империи. Хотя ни один из его преемников не демонстрировал такой же степени духовности, они тоже время от времени совершали паломничество то к одной, то к другой святыне. Машад продолжал привлекать паломников на протяжении всего XVII и в XVIII веке, особенно когда османско-иранские войны сделали путешествие в Мекку проблематичным.

Расширение имперского культурного пространства в Сафавидском Иране было отражено в проекте и строительстве новой столицы, Исфахана, рядом со средневековым сельджукским городом в первой половине семнадцатого века. До этого времени Сефевиды правили из нескольких мест, сначала из Тебриза, а затем из Казвина. Являясь местами временного пребывания шаха, они вновь сохранили племенную концепцию управления, связанную с союзом династии с кызылбашами. Эта кочевая концепция была кардинально изменена строительством Исфахана, который символически и географически централизовал императорскую власть. Исфахан занимал стратегическое положение примерно посередине между восточной и западной границами. Его строительство велось по центральному плану, разработанному шахом Аббасом, чтобы выразить совершенно новую для Ирана концепцию имперской столицы. "Полмира - Исфахан", - вскоре могли похвастаться его жители. Его великолепные королевские сады и дворец представляли собой аллегорический и символический порядок, воспроизводящий концентрические круги имперского пространства от имперского центра до пограничных территорий. Как выражение власти, он объединял метафизический образ рая с утверждением политического суверенитета, божественного царствования и шиитской легитимности. Пространственный дизайн символизировал его желание подчинить политику, торговлю и культуру страны правящей династии. Однако дворцы Сефевидов обеспечивали больший доступ к правителю, чем османские дворцы, который, по словам венецианского посла, "постоянно находился на людях", в отличие от султана, который, по словам того же источника, "ни с кем не разговаривал и редко бывал на виду". Центральным местом планируемого города была большая площадь (майдан), известная как Образ мира. На четырех ее сторонах размещались торговые, религиозные и административные функции империи. Площадь стала местом проведения придворных ритуалов и демонстраций, которые обеспечивали связь между императорской властью и общественностью. Архитектурный дизайн также привлек покровительство трех основных источников нового государства Аббаса: грузинских рабов (гуламов) - администраторов, покровительствуемой армянской купеческой общины и улама. Подобно Мехмеду Завоевателю до него и Петру Великому столетие спустя, шах Аббас приказал придворной и рабовладельческой административной элите построить свои величественные дома вдоль большой набережной, ведущей к центру города, создавая впечатление его социальной солидарности.

Стремясь распространить свою власть на юг страны, Аббас назначал верных членов своего дома губернаторами, которые следовали за своим императорским господином в оформлении имперского пространства, являясь представителем центральной власти, хотя и подчиненным. Например, майдан города Кирман, возможно, не обладал имперским величием; это было бы самонадеянно. Но он сдержанно и скромно выражал те же функции, что и его вдохновитель в Исфахане. Подобное строительство велось и в других городах, включая восстановление знаменитой шиитской святыни имама Али в Наджафе и проекты в нескольких городах провинции Мазандеран, матрилинейной родины шаха. Там, на северо-западных границах своего царства, Аббас приказал переселить 15 000 преимущественно армянских семей, чтобы стимулировать торговлю и шелковое производство.