The ТЁЛКИ два года спустя, или Videoты

Во-первых, служебный роман непременно станет достоянием широких масс общественности, особенно после его окончания. И соображение о том, что каждая вторая гримерша будет знать, как я скриплю во сне зубами, или мочусь в душе, или кричу во время оргазма, меня совершенно не греет. Согласитесь, нет ничего приятного в том, чтобы встречаться взглядом со стайкой редакторов в столовой, которые смотрят так, будто сотню раз с тобой переспали, всем своим видом показывая, мол, нам известно, что ты пердишь во сне.

Во-вторых, ходят слухи, которым я, мать их, очень склонен доверять: Семисветова спала (продолжает спать/переспит) с Хижняком. А секс втроем со злейшим врагом не входит в число моих любимых фантазий. Я был бы готов делить ее, скажем с Расселом Брендом, но уж никак не с этой примитивной воинствующей бездарностью.

В-третьих, Дашу не нужно завоевывать. За ней не нужно ухаживать, ее нет необходимости покорять. Она вся как на ладони – понятная и доступная. Мне кажется, я даже знаю, на каком боку она любит спать. Здесь нет страсти, а следовательно, никаких перспектив развития отношений. В этом случае даже одноразовое соитие не катит – оно будет превратно истолковано Семисветовой как моя готовность к роману.

Но как всякий тщеславный ублюдок я позволяю себе не сопротивляться ее настойчивым ухаживаниям. В конце концов кто знает, как оно все повернется? Мы уже не в том возрасте, чтобы разбрасываться такими активами. Хотя иной раз я говорю себе, что, в принципе, было бы неплохо – однажды и, конечно, безо всяких обязательств. И черт с ними, этими гримершами и Хижняком... Короче, хоть по губам себя бей.

– Что ты будешь есть, девушка без возраста? – улыбаюсь я.

– Я бы съела тартар из лосося, какой-нибудь очень легкий салат... – она чертит в воздухе замысловатые фигуры, означающие, видимо, легкость салата, – скажем, с крабом, потом...

– Ясно. Значит, как обычно: местную «Калифорнию» и говенное сашими из лосося, правильно? – Я откладываю меню. – Или еще что?

– Фу, Андрюша, какой ты приземленный! – кривится она.

– Здесь больше ничего нет, – резонно замечаю я. – За всем перечисленным тобой надо было ехать, например, в «Сейджи».

– Ну, ты же никогда не приглашал меня в «Сейджи»! – Она томно закатывает глаза. – Остается только мечтать...

«Я тебя вообще никогда никуда не приглашал, ты сама напрашивалась».

– Душа моя, я смотрю на нас и думаю, что мы похожи на двух девушек девятнадцати лет, приезжих из Иркутска, которые стоят перед витриной бутика и целый час обсуждают, какие именно туфли из тех, что они не могут себе позволить, подошли бы к той сумке, которую они, впрочем...

– Я, кстати, из Ростова, – Даша лезет в сумку за телефоном.

– Это очень хороший город, я там был. – Я встаю и двигаю к стойке, чтобы сделать заказ.

Вернувшись, нахожу Дашу сосредоточенно отстукивающей эсэмэску. Подняв на меня глаза, она тут же преображается и напускает прежний жеманный вид. Будто кто-то сказал: МОТОР! Я ловлю себя на мысли, что Семисветова не делает разницы между эфиром и реальностью, как играющий собаку актер, который продолжает лаять после спектакля. Кажется, ей всегда важно только одно: правильно ли выставлен свет? Вот сейчас рассядется массовка, Даша представит гостей – актеров второго плана (в ее жизни есть только такие), зачитает подводку, выдержит паузу и скажет: «Ну вот. Это я. Единственная и неповторимая. Давайте это обсудим, иначе для чего же мы здесь собрались? Номер для ваших эсэмэс...»

– И снова здравствуйте! – вместо этого говорит Даша.

– Спасибо, что оставались на линии, ваш звонок крайне важен для нас! – хмыкаю я.

– Ты сегодня во сколько встречаешься с Лобовым?

– В шесть, а что?

– Он тебе сообщит приятную новость.

– Меня наконец покупает VH1? Нет? Би-би-си?

– Нет, кое-что гораздо более реальное, – продолжает тянуть резину Семисветова.

– Понятно. Мое шоу закрывают, а меня переводят работать на канал «Спас»! – Я делаю глоток воды. – Когда-то это должно было случиться. Или просто закрывают?

– Дурачок! – Она одним пальцем касается моего запястья. – Завтра ты едешь в Питер, брать интервью у Ника Кейва. У него там единственный концерт.

– У Кейва? – Я наигранно зеваю. – Кому интересен этот полутруп? Отчего не едет Хижняк? Он у нас звезда интервью или кто? Ах, я же забыл! Мальчик не говорит на языках, да?

– Андрюша, – гнусавит Дашка, – ты такой злобный мальчишка, будь снисходительным, не все же такие талантливые, как ты!

– Господи, как же я устал выполнять на этом канале еще и функции переводчика! – Я поворачиваю голову и смахиваю несуществующие пылинки с футболки. Внутри становится теплее оттого, что я лишний раз уделал Хижняка. Но в качестве компенсации за кражу контента этого мало.

– И еще кое-что. – Даша наклоняется ближе. – Я еду с тобой, снимать сюжет для хит-парада.