The ТЁЛКИ два года спустя, или Videoты

Поначалу мне не хватало бурных страстей русской жизни. Отношений, которые могут начаться с утра безумной страстью, к обеду перерасти в безумную любовь, а к вечеру закончиться безумной же ненавистью. Мне не хватало друзей, которые могут залететь в четыре утра, чтобы выспаться, занять денег или догнаться. Не хватало дыхания монструозной столицы, тысяч контактов, сотен встреч, десятков пустых проектов и какого-то дурного драйва. Потом я привык. Скорее, заставил себя привыкнуть. А те уголки сознания, которые привыкать не хотели, методично добивал, ставя перед выбором – спокойное, вялое времяпровождение против вечных трабблов, решая которые, ты лишь загоняешь себя еще большие.

Были ли у меня здесь перспективы? Я предпочитал об этом не задумываться. Рано или поздно я должен был получить повышение, хотя честолюбие во мне медленно угасало. На Хелен я женюсь – скорее рано, чем поздно. И мы родим детей, а она будет хорошей женой, равно как и я – не самым плохим мужем. Тоску по русской женщине я изредка убивал хождением в хохляцкий бордель. Все в моей жизни замедлилось. Я много читал. Стал взрослее?

Единственной проблемой был червяк. Он заполз ко мне в душу в том самолете. Почти каждый гребаный день он чего-то просил, сверля желудок. И вот когда, как мне казалось, он уже медленно умирал, червяк ожил. Антон подбросил ему какую-то хреновину. Он сожрал ее, набрался сил и теперь не просит. Он требует. Червяк говорит мне: нет, чувак, дело в не деньгах и статусе. Дело не в русских или голландских женщинах. Тебе не хватает другого. Твои губы, чувак. С ними проблема. Они больше не чувствуют соли. Им нужна недосказанность, и мы с тобой это знаем. Нам нужно что-то большее, чем сегодня. Мы умираем, чувак. Я и ты. Нам нужен горизонт, но его больше нет. Ты его не видишь.

– Ну какого черта я там буду делать? – спрашивал я червяка.

– А какого черта ты делаешь здесь?

– Я не знаю, как делать это гребаное шоу! Я даже не знаю, в чем там смысл!

– Там никто не знает, как делаются шоу. Все, кто знали, сидят здесь, на VH1 или MTV.

– Ты предлагаешь мне воровать идеи здесь и воплощать там, членистоногий ты мой?

– Воруют бездарности, гении заимствуют, неуверенный ты мой!

– Я обосрусь...

– Ты уже обосрался...

– Поехать туда и влипнуть в такой же блудняк, как с Олей?

– Остаться и брать содержательные интервью у овец?

– Даже если у меня получится, потом этот канал обанкротится, или его закроют, или что-то в этом духе обязательно случится!

– С твоим-то телеканалом уж точно ничего не случится.

– Я больше не хочу быть молодым дарованием, будущей звездой!

– Ты ею не был, чувак!

– Был!

– Будешь, ты хотел сказать?

– Я ничего не хотел тебе сказать, урод! Это ты сказал!

– Ты сдохнешь здесь...

– Скорее я сдохну там!

– Это верно, здесь ты сдохнешь медленнее.

– Я БОЮСЬ!!!

– Купить тебе ксанакс? Только вот у меня с наличными сейчас туго, а у тебя?

– Fuck you!

– O-o-o, please, do me a favor...

Я вернулся домой в одиннадцать. Через несколько минут после моего возвращения из спальни вышла Хелен.

– Привет! – Она поцеловала меня. – Ты давно проснулся? Ты так ворочался всю ночь!

– Я? – Ее губы показались мне какими-то особенно сухими. Я выдержал паузу, чтобы удостовериться в том, что Хелен в самом деле не заметила моего отсутствия. – Я... нет, не очень. Вообще-то да... в смысле, спалось плохо. Еще голуби эти...

– Что голуби? – Она полезла в холодильник.

– Ну или чайки! Одним словом, птицы очень кричали.

– Да? – Хелен приподняла жалюзи и посмотрела в окно. – Странно. Погода хорошая, море, скорее всего, спокойное, чего бы им кричать?

– Действительно странно. – Я достал сигарету, не зная, что ответить. – Может, они чувствуют шторм, или ветер поднимется и всякое такое?

– Тебе когда нужно быть на студии? Может, успеем выпить кофе на пляже?

– Кофе на пляже? – уточнил я и изобразил страдальческую гримасу. – Нет, дорогая, сегодня не получается, прости. Я бы очень хотел, но... пойду собираться.

– Скорее бы суббота, правда? Мы проведем на море целый день, с нами поедут...

– Правда! – ответил я уже из комнаты. Кто поедет с нами в субботу, я уже знал наизусть.

Я огляделся по сторонам и поймал себя на мысли, что чувствую себя как в гостиничном номере, из которого нужно выписываться. Достал из ящика стола российский загранпаспорт и кредитную карточку, на которой были астрономические накопления, сделанные мной за последние два года. Около пяти тысяч евро.

– Я вспомнила, как Ханс напился в прошлые выходные на пляже! – смеялась Хелен из кухни. – Он такой потешный, этот Ханс! Помнишь, как он изображал медведя?

– Конечно! – Я наигранно засмеялся. Паспорт. Кредитные карточки. Что еще?

– Интересно, он приедет завтра?

– Обязательно! – «И завтра, и через неделю, и через две. И опять будет изображать медведя». – Ханс очень смешной парень, хочешь, я ему позвоню?

– О, было бы здорово! А Лаура готовит всем большой сюрприз, представляешь?